Анонсы

 

 
 ПОЖЕРТВОВАТЬ

 

• На ведение миссионерской деятельности... Подробнее…

 

 
 ПОЛЕЗНЫЕ РЕСУРСЫ

  

stsl.ru


Газета "Маковец"  >>

predanie.ru

 

Основы библейского мировоззрения

Здравствуйте дорогие отцы, братья и сестры, те, кто здесь присутствует, видимые и невидимые! Меня попросили сегодня приехать к вам и выступить с сообщением, после которого вы сможете задать вопросы на интересующие вас духовно-нравственные темы.

Меня зовут отец Лев, я являюсь настоятелем храма Казанской иконы Пресвятой Богородицы в Хомяково, что близ Загорских Далей, то есть в Сергиево-Посадском районе. В свое время окончил московские духовные школы и много лет преподаю в Российском Православном Институте святого Иоанна Богослова. В последние два года являюсь деканом Философско-богословского факультета.

Но, на самом деле, вот эти последние мои звания мне не настолько важны, сколько всегда важна была задача, которую я осознал когда-то: это потребность, во-первых, самому постичь Священное Писание, насколько я это, естественно, по немощи моей могу сделать, и, во-вторых, это потребность нести свет веры и свет Священного Писания людям как мирским, так и духовным. Потому что, конечно, есть разные методы и подходы в православном богословии, в апологетике или экзегетике, а цель все равно одна – это спасение.

Надо сказать, и так сложилось исторически – это известно, что в последние века именно протестанты, именно протестантские деноминации христиан, дают нам всем, как говорится, «фору» в том, что они прекрасно знают текст Священного Писания. И уже у многих верующих сложилось такое впечатление, что это – «не наше», это «не по православному» – читать Священное Писание, и знать его. А ведь когда-то в Древней Церкви христиане наизусть знали Священное Писание!

Порой в спорах с разного рода сектантами мы сталкиваемся с тем, что они цитируют Священное Писание очень активно и даже посрамляют нас, потому что мы той строчки из того или иного пророка совершенно не помним, а они не только помнят, но пытаются обратить её в какое-то оружие против истинной веры! И, поэтому, это опять как бы устыжает нас: почему мы не читаем Священное Писание?

Да, но если мы, по сути дела, не Америку будем открывать, а возвратимся к истокам древнехристианского понимания соотношения Священного Предания и Священного Писания, мы поймем, что, с одной стороны, Писание действительно необходимо знать, да. Но, с другой стороны, оно не есть на самом деле точка отсчета, ведь Писание толкуют по-разному, ведь даже Писанием можно пользоваться так, что это принесет не плоды спасения, а какие-то катастрофы, и с этим мы тоже встречаемся в жизни!

В одном древнем христианском апокрифе есть строчка, приписываемая Спасителю. И в свое время, когда мне подарили первую, прекрасно изданную Брюссельскую Библию, очень удобную для пользования, потому что там все очень хорошо разбито на части, параграфы, темы, то человек, который мне её подарил, сейчас он уже давно батюшкой стал, написал мне в качестве эпиграфа как раз вот эту строчку: «Приближающийся ко Мне, сказал Господь, приближается к огню, но удаляющийся от Меня – не достоин жизни».

И, наверное, это очень хорошо характеризует, что мы имеем и в вере в целом, и в Священном Писании. Если мы приближаемся к этому, если мы трогаем руками Библию, тем более – читаем, мы должны понять, что это – источник огненный, за которым стоит Сам Бог. Но раз вкусив этого, испугавшись даже, может быть, нельзя отойти от этого навсегда, если даже что-то было непонятным, например. Потому что это уже говорит о деградации: раз испытав, нельзя от этого отходить.

Вот такое получилось вступление к тому, чтобы заняться сегодня той темой, о которой я сегодня с вами хотел поговорить. Я назвал сегодняшнюю лекцию, может быть, очень глобально – не знаю, насколько это можно будет вместить в положенное нам время: «Основы библейского мировоззрения». Я именно хотел сказать, что не «православного», не «христианского», а именно библейского! Почему? Потому что хотел я бы остановиться на тех или иных моментах текста Библии, которые помогают нам осознать и всё остальное в мире, хотя никакой разницы между «православным мировоззрением» и «библейским мировоззрением» нет. Это просто струна, связанная с текстом Писания.

И вот, открывая Священное Писание, мы должны понимать, что эта книга – Божественное Писание, Священное Писание, Духовное Писание! Или же, вернее всего, есть такое замечательное слово старого русского языка: «Богодухновенное». Это – Богодухновенное Писание, потому что это слово «духновение, вдохновение» Божественное – это очень важная вещь, которая определяет полностью наш подход к чтению Писания.

Вспомним, что благочестивому человеку всегда советуется не просто раскрывать книгу и читать текст, но сначала помолиться: «Господи! Вразуми меня, вдохнови меня, открой мне очи разума, чтобы я правильно понял то, что я сейчас прочитаю!». То есть заранее человек настраивается на то, что он, с одной стороны, имеет непосредственное общение с Богом, насколько он по немощи своей может это вместить, а с другой стороны – другой канал, другой вектор – это то, что дается ему в Священном Писании. То есть соединяются две вещи: личный опыт, пусть даже очень небольшой, и вдохновение Божие, которое помогает понять текст.

Вот это слово: «богодухновенность» Писания – оно очень интересное! Мы, в общем-то, в истории Церкви, на протяжении всех этих двух с лишним тысяч лет, прошли разные периоды, мы знаем, что в самые первые годы Церкви никакого Нового Завета не было! Пели псалмы, знали ветхозаветные пророчества, но Христа хранили в сердце своем и видели перед собой воочию апостолов – тогда еще были живы апостолы, которые были живыми свидетелями Господа нашего, и не надо было что-то особенно записывать.

Необходимость, видимо, в записывании Евангелия возникла тогда, когда произошли события, которые могли навредить, нанести какой-то ущерб преемственности в понимании заветов Спасителя и самой Его личности, образа Его, о которых мы теперь знаем из Евангелия. Такая необходимость возникла еще и потому, что апостолов убивали, и мало уже оставалось свидетелей, и потому, что появилось огромное количество разного рода еретических писаний, которые тоже облекались в форму Евангелия и подписывались именами апостолов. То есть действительно очень скоро у Церкви через 30-40-50 лет после распятия и воскресения Спасителя возникла необходимость записывать то, что было запомнено, образ Его, заповеди Его, чудеса, исцеления, события, и создавать из этих записей какого-то рода версии.

Вот мы и знаем сегодня, что Церковь из всех этих версий приняла версию Матфея, версию Марка, версию Луки и версию Иоанна. Это совершенно разные и очень интересные подходы. Но сам евангелист Иоанн в конце Евангелия говорит, что если бы написать о том, что еще сделал Христос, то всему миру не вместить бы всех написанных книг! И обратите внимание, насколько это неоднозначное высказывание! Почему? Потому что в старину, мы знаем, писались многотомные труды! Почему бы и не описать земную жизнь Спасителя, особенно годы Его проповеди – три с половиной года, каждый день или каждую неделю фиксируя все основные события? И вышел бы многотомник такой евангельский. Так почему же святой апостол Иоанн так говорит?

А потому что, он, видимо хотел сказать, что сама личность Христа, Его Божественность и Его человечность в своем удивительном соединении, вся тайна личности Христа не вмещается в книгу как таковую, она – больше чем книга! Вот что интересно: сначала Христос, потом – учение! Сначала Христос, потом – книга! Сначала встреча и переживание, а потом – зафиксированный в книге опыт!

Это мы знаем о Новом Завете. Возможно, что-то подобное было и в Ветхом, только с той только разницей, что там пророки не имели такой непосредственной и близкой встречи с Богом, а имели переживания Божественного, которое очень далеко пока от них отстояло, пугало их в Ветхом Завете. А в Новом Завете произошла вот эта вот удивительная встреча лицом к лицу Божественного и человеческого во Христе.

И Церковь знала период, когда еще не было Писания, знала период, когда появилось Писание, и знала многие века, когда Писание считалось непогрешимой и непререкаемой истиной до того, что боялись даже переводить на другие языки, боялись запятую менять, боялись исследовать!

А потом наступили другие времена, и, может быть, с конца XVIII-го – середины XIX-го века, а в нашей стране, понятно, в советский период, мы пережили времена разрушения преклонения и пиетета перед Священным Писанием. Его начали рассматривать сначала с научной точки зрения, чтобы исследовать в нем чего-нибудь, а потом незаметно, исподволь выхолостилось само почитание Божественности текста. И люди потеряли вот это вот ощущение вдохновения и стали в худшем случае запрещать и сжигать, а в лучшем – рассматривать как народное древнее и традиционное творчество.

Здесь сидят представители старшего поколения, и они наверняка прекрасно себе представляют, что если бы, например, в каком-нибудь литературном институте человек, который является тайным приверженцем христианства, но не может открыто об этом объявить в своем коллективе, задумал бы все-таки каким-то образом поделиться своими трудами, своими мыслями, он бы, например, исследуя определенные книги в Ветхом Завете, не озаглавил бы свою диссертацию или свое исследование: «Тема любви в книге Песнь Песней царя Соломона», например, но написал бы так: «Лирическая тема в фольклорных мотивах древнепалестинской и древневосточной литературы». И чтобы там ни слова не было ни о Библии, ни о, тем более, Божественности её, ни даже о ее названии! А там уже, между строк, надо было догадываться, что автор хочет донести до нас свое почитание. Вот это мы пережили.

А сегодня – я не просто так об этом рассказываю! – а сегодня достаточно обратиться к тому же интернету, достаточно послушать наших оппонентов, вообще поговорить с молодежью, и когда ты начинаешь раскрывать их, когда они перестают претворяться и действительно начинают говорить то, что они думают, тогда ты вдруг ясно начинаешь видеть сочетание двух вещей: это удивительная необразованность, с одной стороны, и они в этом часто невиноваты, а с другой стороны – это огромное количество разнообразных мнений, винегрет из всевозможных течений и учений, в которых они уже имеют какую-то свою позицию.

И среди всего этого смешения они достаточно легко и свободно, даже панибратски обращаются с текстом Священного Писания, например, говоря: «Вот это круто сказано!.. А с этим я никогда не соглашусь!.. А это – глупости!.. А почему это я должен принимать Библию, а не, допустим, индийское священное писание?» И так далее, и так далее.

И, может быть, это даже хорошо, что был такой период, была такая возможность, чтобы немножко отдалиться от Библии, чтобы снова ее оценить, чтобы вернуться к ней по-другому и заново ее понять. Это мне очень дорого: опираясь на опыт святых отцов, понимать, что сегодня нужны какие-то новые нюансы, которые помогли бы новым поколениям людей понять, что Библия – все та же великолепная книга, которая раскрывает путь ко спасению.

И первое, что здесь необходимо понять: нужно вычленить это слово «богодухновенность» в отношении к Библии. Ведь в итоге, когда мы начинаем рассматривать, а о чем вся эта Книга, то выясняется: каждая книга в ней о своем, каждая имеет своего автора, свою направленность, свой характер, свою эпоху, в которую она была написана, свое настроение даже, и так далее, и так далее. Ветхий Завет – он, в общем-то, в целом можно сказать, пророчествует о Спасителе, Новый Завет – возвещает о пришедшем Спасителе и ведет нас дальше, значит, хотим мы этого или нет, но и Ветхий, и Новый Завет – это Книга о Господе нашем Иисусе Христе, об ожидании Его и о уже встрече с Ним, о дальнейшем осуществлении жизни с Ним.

И если это так, то представляется уместным и очень удобным то, что мы знаем из богословского почитания Господа нашего, отнести к тексту Священного Писания. Например, что значит, что Господь наш Иисус Христос исповедуется Церковью как Богочеловек? Казалось бы, сейчас говорят: зачем нужны эти догматы? Эти настояния прежних веков? Надо, так сказать, жить реальной жизнью! Да, когда-то люди это выработали, может быть, все это и правильно – может быть! – но, говорят, надо жить реальной жизнью!

И никто не задумается о том, что догматическое исповедание напрямую формирует не только духовное мировоззрение, но и культуру народа, который живет в этом исповедании. А потом уже оно влияет и на практическую, и на экономическую, и даже на финансовую жизнь!

И вот если друг от друга отличается образ жизни в православных, католических, протестантских, мусульманских, буддийских и так далее странах, то это, прежде всего, потому, что различаются религиозные подходы в понимании Бога, в понимании мира, и так далее, и так далее. Это не просто различия национальные, это различия духовно-культурного порядка.

И если мы в отношении Христа знаем, что Православная Церковь согласно IV Халкидонскому Собору исповедует в Нем две природы: Божественную и человеческую, пребывающих неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно, то это означает, что и в отношении текста Священного Писания, которое на самом деле о Христе, мы можем подходить к нему с пониманием его неслитности, неизменности, нераздельности и неразлучности. Это значит, что Божественное и человеческое в тексте Библии нельзя ни оторвать друг от друга, ни смешать друг с другом.

Что это означает на практике? Ведь я не просто так высокие научные слова говорю! Я имею в виду вполне конкретную вещь: все это означает, что, с одной стороны, нельзя в Библии выделить один текст красным цветом, другой, предположим, синим и сказать, что вот это – Бог сказал, а это – человек придумал, отрезать то, что человек сказал вовсе или напечатать мелким шрифтом, а Божественное – крупным. Напечатать так и сказать: вот это – вечное, а вот то, что человек сказал – ну, можно учесть, это историческое, и так далее. Этого нельзя сделать даже в ветхом Завете, а тем более – в Новом!

С другой стороны, принцип несмешения в отношении текста Библии говорит о том, что нельзя все, что написано в Священном Писании, например, на русском языке в синодальном переводе, наиболее удачном на сегодняшний день в своей полноте, хотя и не лишенном недостатков, написано рукой Самого Бога на небесах и потом на каких-то канатах спущено к нам. Скажем, Ветхий Завет – Моисею, а Новый Завет апостолам спущен был. Такого тоже нет!

В чем здесь дело? Дело в том, что огромная сила и красота Божественного откровения кого касается? Нас, людей! Пусть даже лучших из людей – я имею в виду пророков, священных писателей, авторов тех или иных книг, входящих в Библию. Но, тем не менее, будучи даже самыми удивительными людьми в постижении Божественного, они небезгрешны! А тем более мы, читающие!

Извините меня за такое грубое слово, грубое сравнение, но представим себе ветхозаветного пророка. Что это значит, когда я говорю, что он небезгрешен? Я не имею в виду, что он находился в каком-то гадком состоянии, например, пьяном, и получал откровения, нет, конечно! Для того чтобы получить откровение у него должен быть страх Божий, у него должна была быть жертвенность, у него должна была быть готовность: пусть его побьют или даже убьют, но лишь бы ему успеть передать те слова, которые положил ему Господь на сердце!

Вот какая была трепетность у того или иного пророка: мы это видим, когда пытаемся понять душу Авраама, Исаака, Иакова, Моисея, Давида-царя, Исаии, Иеремии и прочих пророков! Но, во-первых, это были люди своего времени: они были ограничены в знаниях, они говорили только на одном языке, они знали очень мало – только то, что они могли знать. Там были и простые пастухи: не все были умны как царь Соломон!

И, кроме того, как все люди падшие, люди, потерявшие рай, они были небезгрешны, они имели свою погрешимость. В плане, повторяю, не грешного состояния в данный момент, а в плане своей ограниченности. И поэтому огромная волна Божественного Откровения пыталась попасть в узкие сосуды, но не все в них вмещалось! Вернее, может быть, по смыслу вмещалось и все, а передать не могли! Иначе не сказал бы Господь уже в Новом Завете, например, по поводу одной заповеди о разводе, а мы можем так подумать и о некоторых других вещах в Ветхом Завете: «Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так» (Мф. 19, 8; см. ср.: Мк. 10, 5).

Вот вы подумайте, как это звучало в ушах тех слушавших иудеев, которым Господь это говорил? «Что значит «Моисей дал по жестокосердию»? Это в Священном Писании написано, это Бог сказал Моисею, а Иисус этот, учитель, пришел и говорит, что, оказывается, не все так точно вы понимаете, как сказал вам Бог!..» И, конечно, это у некоторых вызывало изумление, а у некоторых даже злобу и раздражение: что это он такое говорит против Божественного Писания?

А Он говорил очень верную вещь, которую мы поймем, если обратим внимание на хорошо известный нам сюжет из Книги Исхода. Вы помните, что когда первый раз Моисей взошел на гору Синай, он получил от Господа нерукотворенные скрижали с заповедями. А когда спустился вниз, то увидел, что иудеи отлили из золота, которое у них было, тельца и крутят вокруг него хороводы, поклоняясь ему. Надо иметь в виду, что, конечно, они поклонялись не египетскому богу Апису, они поклонялись Богу Моисея, Который вывел их из египетского рабства.

Но сама мысль о том, что они снова возвращаются к тому мировоззрению, где Бога можно потрогать, пощупать, отлить, изваять из чего-то, сделать – недопустима для того пророка, который только что из этого рабства их вывел! Они должны были понять, что Бог – незрим, непостижим, Он превыше всего, никак неописуем и невыразим! Поэтому и нечего Его изображать! Надо только постараться почувствовать вот то незримое, высокое.

Это была задача того века, тех лет, это была задача именно Моисеева времени. Увидев это, он что сделал? Он разбил эти скрижали! А потом мы узнаем, что он изготовил уже другие скрижали, рукотворенные – сам изготовил. И на них написал известные нам всем десять заповедей.

Надо сказать, что Священное Писание имеет не только буквальный, но, конечно, и целый ряд других уровней смысла: и аллегорический, и духовный, и прообразовательный. И поэтому в принесении сначала нерукотворенных скрижалей, а потом рукотворных, то есть сделанных человеческими руками – можно увидеть намек, можно увидеть образ. Какой? То откровение, которое вначале получил Моисей, было действительно настолько хрупко, настолько высоко, что оно разбилось об это жестокосердие и нечувствование людей. И тогда им были написаны более удобные и простые формулы: «почитай отца и мать», «не прелюбодействуй», «не укради», «не лжесвидетельствуй»…

Ведь мы же понимаем, что для духовной жизни высокого порядка этого мало! А кто его знает, может Моисей уже от Бога узнал и о Спасителе, о Мессии? Недаром Моисей и Илия спустились ко Христу в минуту преображения и беседовали с Ним! Может, Моисей тогда на горе Синай уже все провидел, ему уже все было открыто!? А не мог он теперь этого сказать иудеям, потому что им не то, что до этого дело было – их надо было учить элементарным вещам, как вот в этой трудной жизни устроится, как думать не о мясе, которым Господь всегда напитает, а о спасении жизни, о спасении души! Даже о загробной жизни Моисей не стал им ничего говорить, потому что задача была: с Богом, вот здесь научиться жить, на земле!

Все заповеди исходили из первой: «Я – Господь Бог твой, который вывел тебя из дома рабства, не поклоняйся, не служи чужим богам пред лицом Моим!» Это ведь не просто заповедь, дорогие мои! Это – кредо, это – символ веры! Почему? Вот остальные – это заповеди: «не делай изображения», «не поминай имени Божьего всуе», и так далее, и так далее. Это все – заповеди жизни, на них уже был построен религиозный закон. Но первая заповедь – она же не звучит: «не делай чего-то» или «делай чего-то»! Она начинается с великих слов: «Я – Господь Бог твой…». Там стояло «Ягве», то есть «сущий», то есть: «Я – Тот Самый, Который открылся Моисею», или: «настоящий, истинный, реальный», «Я – сущий»!

А почему в более точной формулировке во Второзаконии говорится: «…Который вывел тебя из рабства»? Зачем это сказано? А это – напоминание: «А ты помнишь, что Я реально там был!?», потому что это было реальное чудо! Ниоткуда не было спасения: оттуда колесницы фараоновы, здесь кругом горы, скалы, там – море, погибель! Естественно ропот: «Зачем Ты нас вывел?! Мы и там могли погибнуть!» И вдруг – чудо, которое произошло, когда вода расступилась, и по броду народ израильский перешел, а египтяне утонули, завязли….

Это было явное чудо Божие, явное действие! А если учесть, что накануне фараон был разъярен, когда у него умер первенец – наследник египетского престола! – если учесть, что он готов был казнить все это племя, всех этих «колдунов», которые хотели уничтожить всех египтян, весь Египет, если учесть, что его ярость была направлена не то, чтобы вернуть их обратно на работу, а просто – всех и вся уничтожить, то это был вопрос жизни и смерти! И тогда Бога, что интересно, ни один какой-то подвижник в лесу – Бога все видели! Не было еще явления воплощенного Бога, но все видели, что может Бог! Вот сегодня нам говорят: докажите существование Бога! А для иудеев тогда это было доказательство бытия Божия! Вот, пожалуйста: вы говорили «конец нам»? А вы – живы! Бог вывел!

И поэтому первая заповедь Декалога, то есть «Десятисловия Моисея», так и звучала: «Я – Господь Бог твой…» – мол, «ты помнишь? – Я жив!» И дальше: «А если Я жив, то знаешь, что Я тебя не оставлю! Но и ты будь верен!» Это и был завет, это было взаимоотношение! Это была уже, так сказать, иудейская история, история Израиля.

Но прежде этой истории, в самом начале Книги Бытия мы сталкиваемся не просто с сообщением, как Бог сотворил невидимое и видимое, как Он сотворил верх и низ, небо и землю, как свет и тьма возникли, звезды, планеты, Земля наша, наконец. Вокруг нее – атмосфера, «твердь небесная».

Скорее всего, речь идет об атмосфере. Но даже если это не так, то вы знаете, что чтобы понять в нашей жизни, что такое «твердь небесная», отделяющая ту стихию, которая над нами, от той, которая под атмосферой, как мы о ней говорим: «воды океана», «воды жизни», «воды времени» – надо, прежде всего, понять, что это есть покров Божий.

Вот мы праздновали недавно 14 октября праздник Покрова Божией Матери. Это – отголосок той же самой мысли. Той мысли, что Бог распростер Свой покров над нашей планетой, чтобы здесь могла быть жизнь! Жизнь, которая здесь возникает, это и живая природа, и неживая природа, и, наконец, одухотворенный человек, который хоть и похож по животным своим инстинктам на зверей, но в своих главных моментах совершенно иной, и создается по-другому принципу, и по-другому начинает жить, и помещается в раю, и даются ему заповеди, и в этих заповедях оказывается, что жизнь его превращается в благодатную радость, и в труд, который также приносит ему одно только удовольствие, реализацию, творческую реализацию, плоды которой потом приносятся Богу, и Бог это благословляет как любящий отец… – в этом рай и есть!

Рай не в том, чтобы по садику ходить и цветочки срывать, яблочки! Рай – в ощущении человеческого сердца близкого ему Бога, любящего Бога! И в этом раю совершается брак, благословляется союз двоих для этого единения, для того чтобы вместе быть пред Богом, для того чтобы рождающиеся дети были бы не зверьками и не приплодом, а были бы такими же божественными человечками, которых уже в сотрудничестве с Богом будет творить человек, размножаясь и умножаясь! Дается человеку власть над природой, чтобы природа была отнюдь не «матерью» – вот опять заблуждение язычества!

И вот появляется человек, и дается ему власть над природой, которая становится ему старшей по времени, но младшей по званию сестрой. Она должна быть преображена, она должна быть вовлечена в строительство человеком мира Божьего. Это – идеал, это – Царствие Божие, это – вселенная, которую Бог подарил человеку, чтобы он устроил сначала жизнь в раю, потом на всей земле, потом, может быть, и во всей вселенной, ибо бесконечно совершенство в Боге, распространил бы он эту любовь и этот свет на все мироздание.

А вместо этого, дорогие мои, мы узнаем уже из третьей книги Бытия, что первые три главы – это Символ веры ветхозаветного откровения, потому что если бы не было того, что в третьей главе описывается, мы бы и сейчас наш Символ веры не пели: зачем бы нас спасать, зачем распинаться Сыну Божьему, когда все бы возрастало в любви и в гармонии?

Но, увы, мы живем в другом мире и в другой реальности. И реальность эта, которую многие называют естественной, на самом деле является противоестественной, поскольку мы выпали из гнезда отцовой любви в мир страшный, в мир падший – мы этот падший мир приняли в самих себя и своей заразой заразили многих – и детей своих, и внуков, и правнуков, и весь человеческий род! И природа бушует, потеряв вот это, так сказать, обрамляющее свое начало и контур свой – стихия бушует!

И в нас она бушует, и мы живем в падшем теперь мире, и оцениваем все даже божественное, увы, уже порой поврежденным разумом и поврежденной душой. И даже когда о Боге говорим – в нас, к сожалению, есть проценты своих страстей и своих неточностей, своих погрешностей. А дерзаем говорить о Божественном, потеряв многое из того замысла, который был дан человеку.

И знаете, что я ещё хотел бы сказать, говоря о грехопадении, естественно не подробно, а в самых общих чертах сейчас – потому что это надо подробно разбирать по тексту, все по строчкам? Знаете, что меня всегда удручает, когда я читаю сцену о вкушении запретного плода, и когда Бог пришел и говорит: «Адам, где ты?», и Адам Ему отвечал, и жена его отвечала? Меня все время удручает, что отпадение от Бога было постепенным.

И вот эта постепенность – это же не за пять минут все произошло! Это все – какой-то процесс, который просто описан в трех строчках, но это какая-то глобальная, как сказали бы сейчас, и генетическая катастрофа, произошедшая с человеком очень рано, на одном из самых ранних этапах его бытия на земле! Настолько ранних, настолько все это было недолго, что мы сегодня это только чувствуем в своих чаяниях, но не можем точно сказать о том, как вел себя человек в райской жизни. Этот замысел Божий есть, этот период был, но он отдален от нас веками грешной жизни.

Так вот, там были такие моменты, когда, например, Бог спросил: «Адам, где ты?» (Быт. 3, 9). То есть спрашивал у него: «Адам, куда ты от Меня уходишь? Ты подумай, где ты находишься! Может быть, вернешься?» И дальше: «Не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?» (Быт. 3, 11) – опять, опять Бог будто бы уговаривает человека!

Надо сравнить это с тем, как в Гефсиманском саду Спаситель, когда Его целовал Иуда, говорил ему: «Целованием ли предаешь Сына Человеческого?» (Лк. 22, 48). Спасителю надо думать о том, что Он сейчас идет на крест, а Он об Иуде заботится: «Понимаешь ли ты, что сейчас делаешь!? Понимаешь ли ты, что сейчас ты себя кидаешь в пропасть безнадежности!?»

И тогда Бог говорил Адаму: «Понимаешь ли ты, что ты делаешь?» Может быть, у Адама не было опыта покаяния, но можно ж было просто сказать: «Да, Отче, я нарушил! Да, Отче, я испугался не того, чего надо было бояться! Я испугался не греха, не смерти, а испугался Твоего голоса – я с ума сошел!» Сказал бы это Адам тогда, на первом этапе, на втором – и наша жизнь, конечно, была бы трудная в возвращении к Богу, но не столь трагическая!

Но Адам этот путь отвержения от Бога прошел до конца. В его детях, Каине, например, в одном из его детей этот путь еще сильнее проявился, потому что там мы видим не просто отвержение Бога, а гибельное хамство – когда Бог хочет спасти человека, а человек упорно выбирает путь погибели!

Вот как глубоко распространилась червоточина соблазна, червоточина отпадения, которая была построена на том, что человеку была дана свободная воля! Будь человек животным, которые грызут друг друга, размножаются, умирают и снова рождаются, будь человек роботом-машиной, которые послушно все исполняют, если на кнопку нажать – не было бы никакого разговора! Но человек и создан был по-другому! Он и создан был как Божий сын, как бог с маленькой буквы. И одним из качеств этого человека и была эта свобода! Вот как человек распорядился своей свободой и отошел от Бога, получив это страшенное внутреннее повреждение!

И вот эти три главы Книги Бытия действительно являются основами библейского мировоззрения, потому что они не просто сообщают о том, что Бог сотворил мир, человека, поместил его в раю, дал ему заповедь, а потом с человеком совершилась катастрофа грехопадения, но каждую практически строчку этих первых трех глав можно рассматривать также и в полемическом смысле. Потому что текст первых трех глав спорит с языческим окружением, с другими мифами и преданиями священными, разными рассказами, о том как боги сотворили людей, о том, как произошли на земле люди. И только Библия открыла самые интересные вещи, которые позволяют и Бога почитать, и человека назвать венцом творения.

Ибо только там становится понятно, что над всем правит и над всем стоит любящий и заботящийся Бог. Если Он над всем и всему Причина, это, значит, убеждает нас, что и Он – будет Концом, Он будет всему Целью, и Он будет, как сейчас говорят, Гарантом, что все исполнится, непогрешимым и не обманывающим, в отличие от всего остального.

Когда создается человек по Библии, в отличие от других сказаний о человеке, мы видим, что человек – это возлюбленный Божий сын, Боже творение, Божий человек, который наделен самым высоким назначением! Это в сравнении очень легко постигается: кто сказал, что человек – венец творения? А вот Кто сказал: Бог сказал в Откровении! Не мы горделиво говорим: мы далеки от этой задачи, а Бог дал нам этот венец и этот путь быть подобными Божественному.

Далее я остановлюсь, может быть, на двух вот каких нюансах, которые часто волнуют людей, потому что по поводу них мы чаще всего слышим, скажем так, клевету на Бога. Даже три таких нюанса я вспомню! Первое: Бог выгнал Адама и Еву из рая – это сюжет самых любимых наших картин. Читаешь внимательно текст, не просто как некое информационное сообщение, а «очами евангельскими» читаешь и понимаешь: да не Бог выгнал Адама и Еву, а Адам, разрушив рай в отношениях с Богом, потерял его! Насильно-то мил не будешь! Какая разница, где, в каком-нибудь Междуречье или в Африке, будет помещен первый человек? Какая разница, куда он будет помещен, если разрушена главная связь человека с Богом!?

И, причем, кто ж так выгоняет!? Если мы выгоняем, мы говорим: «Пошел вон!» А Бог «выгоняя» (в кавычках), говорит: «Я приду и спасу тебя когда-нибудь!» Это известное место, это Первоевангелие, где говорится о семени жены, которое поразит в главу змея, то есть весь ад и дьявола! (см.: Быт. 3, 15). Кто ж так выгоняет? Это клевета! Это клевета, которая говорит о непонимании того, что произошло тогда! Что это такое!? – Бог поиздевался над человеком, дал ему весь мир, рай и запретил познавать добро и зло, сказал: «К дереву этому не приближайся!»? Опять клевета!

Все деревья, которые там были, пусть они не названы, но это и есть сферы познания! Что же там были – просто инжир и яблоки!? Это древо дружбы и древо любви, это древо знания природы и древо познания звезд, солнца и луны, всего на свете, всего, что должно было потом в сотрудничестве с Богом пасть к его ногам как плод труда человеческого.

Среди всех этих познавательных деревьев было только одно запрещенное, опасное, смертельное. То есть Бог не вообще познание запретил, а конкретное познание, конкретный образ, который потом выродился в то, что мы сегодня в нашей жизни имеем. Знаете, какой это образ? Я очень хорошо его себе представляю! Можно привести для сравнения пример сегодняшнего нашего клонирования: сначала опыты провести, взорвать полземли, а потом задуматься, нравственно это или нет! Вот что такое древо познания добра и зла. Это сначала ткнуть, а потом спросить у жизни, у природы, у себя, а потом, в конце концов, может, и у Бога: а надо было это делать или нет? Вот что такое – такое познание!

А другое познание Бог человеку не запрещал! Например, что означает заповедь возделывать и хранить землю? Это же не земледелие! Здесь же не о сельском хозяйстве речь! Райская земля – это та самая планета, которую дал Бог человеку сохранить. Что значит «сохранить»? Что значит «возделывать»? Умножить. Сохранить и умножить.

Но мы пошли совсем по другому пути, Каин пошел совсем по другому пути. Сначала его потомки были родоначальниками искусства, разных сфер производства, можно сказать, возделывания, обработки, то есть это то, что мы сегодня называем развитием цивилизации. Но кто двигал цивилизацию? Почему? Потомки Каина. Но так не должно было быть! Это потом молитвенные потомки Сифа, видимо, сглаживали это все.

Вот и мы сегодня сначала испытали ядерную бомбу, а потом призываем к миру: «Давайте задумываться, чтобы не погубить все человечество!» Это – линия: сначала попробовать, а потом подумать, надо было это делать или не надо. И потому Бог сказал: «Ты, человек, пока неопытен – не трогай! Тебе пока опасно, ты к этому не готов! Не трогай! В мире битва идет, в мире борьба идет!» потому что, мы знаем, сатана уже пал: человек не в идеальном мире был. Но он был защищен раем! «Ты пока неопытен, человек, ты сделай, что Я тебя прошу! Ты Мне веришь?» – «Верю!» – «И я тебе верю!» Все на доверии, дорогие мои, в раю все было на доверии!

Вот змей: он не отстал, пока не добился того, чтобы первый человек пал. А Бог – что? Что Он, поставил Своих соглядатаев: «Смотри, чтобы человек не приближался к этому дереву»? Нет! Он сказал: «Не трогай, ты же Мне веришь!», и отошел. Все на доверии – другого быть не может! Свобода и доверие в раю. А зло сатанинское насилует волю человека, соблазняет, прикидывает, придумывает, в другом виде подает – лишь бы человек тронул, дотронулся! Неопытный, еще ко многому неготовый!

Но на познание мира Бог человека благословил. Это познание благодатное в сотрудничестве в сферах жизни. И посреди всех этих «деревьев» (в кавычках), а дерево – это образ древний священный, – стояло древо жизни, тот образ соединения с Богом, с Божественными дарами, который давал человеку бессмертие. Человек, вкушая от древа жизни, имел возможность быть бессмертным: это самый, наверное, высший дар человеку был дан, именно отличавший его, человека, от всего остального.

И ещё она клевета на те три главы Бытия – их много, но вот еще одна, любимая всеми – даже в песенках она поется: Бог запретил человеку брачную жизнь. Хотя черным по белому написано: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт. 1, 28). Описание рая заканчивается благословением брака. Ему не говорится, что «когда ты, человек, отойдешь от Меня и станешь грешным, вот тогда тебе придется жениться, чтобы каким-то образом размножаться и не потеряться». Ничего подобного!

Высочайшая мысль о браке входит в райский и вечный замысел Бога о человеке. Ведь даже сейчас, когда мы имеем в виду Царствие Божие, в котором уже не женятся и не разводятся как на земле, Господь наш Иисус Христос описывает его в терминах брачного пира, а Себя называет Женихом, а души наши – невестами. Все равно это – брак, все равно это – любовь! Способ брака в данном случае неважен!

И монашеский путь, что интересно – это тоже брак! Это тоже брак – настоящий монашеский путь! И, отказываясь от брака земного, принося в жертву свою личную жизнь в том плане, что отказывается человек от того, что женится и дает свое потомство на земле, то есть новых людей творит, он в себе сотворяет нового человека по-другому, душа его обручена Христу по-другому! И именно в преддверие Царствия Божьего. Это тоже особый брачный – вот вы удивитесь, – но это тоже брачный монашеский путь!

Поэтому благословение брака – это благословение вечное. А способы реализации – разные. Но даже тот, обычный, земной, как иногда грубо говорят, «животный способ» брака, – и он не животный! Биологический способ обычного сексуального размножения ни в коем случае не является животным, поскольку люди творят людей, а не кроликов! А каждый человек – бессмертен, он уже зачинается бессмертным! А, значит, в каждом человеке кроме человеческого семени есть уже и дух от Бога! Какой же это животный способ? У животных такого нет! То есть похожи на животных, но не животные!

Есть самые разные уровни брака. И опять клевета: «Бог сначала их заставил голыми бегать, благословил на это, но не дал им размножаться!.. А люди, – это часто встречающаяся тема! – они выбрали любовь, но потеряли рай». Какая клевета! – понимаете?! Падшая любовь так рассуждает, падшая. Эдакая унтер-офицерская вдова, которая сама себя высекла. Ибо потеряли ту составляющую, которая делала эту любовь гармоничной и совершенной, делало её направленной в вечность.

Я остановился на этих моментах, чтобы показать, как порой можно совершенно неправильно понять Священное Писание – а у людей реально возникают такие недоумения, потому что везде это слышится: слышится, что, оказывается, людям приходилось выбирать между Богом и любовью! Но это неправда, это выбор порченый, выбор падшего человечества! Любовь без Бога никогда не будет любовью!

И вот дальше по всей Библии идет линия, которая из линии построения Царствия Божьего превратилась, увы, в непрямую, кривую, сложную линию. Она стала прослеживать и путь человека при постепенном углублении последствий грехопадения, и то, что Бог во всю эту историю постепенного отпадения, записанную в Ветхом Завете, никогда не оставлял человека. Бог все время думал о нем, все время думал: «Как его исправить? Как ему внушить эту мысль?»

Люди размножались, люди расселяли землю, люди строили города и цивилизации, люди строили иерархические системы, системы государственные и религиозные… Люди отпадали от Бога и смешивали терявшуюся, склеротическую память о рае с разными измышлениями…

Так появились так называемые языческие религии, где есть зерно истины, отсвет правды, воспоминание о прошлом, воспоминание о том, что Бог когда-нибудь спасет, смешанное с множеством придумок, красивых легенд, и так далее, и так далее. И в этом постепенном и, казалось бы, безысходном отступлении люди были настолько потеряны, что, казалось, ничто их уже не вернет назад!

Кажется, ну а что сложного? Пусть Бог уберет эту цивилизацию – новую сделает! Например, взорвет землю или всех сожжет в огне, потопит водой. Вот вам пример древнего переживания: Всемирный потоп. Затопило, в Библии сказано, всю землю, ученые говорят, что не всю, а половину. Но это неважно. Вот, затопило. Человечество затопило, один праведник спасся. Один со своей семьей. Семья праведника – что может быть лучше в человеческом роде? Спаслись! Но ценой страшного стресса, потому что все вокруг погибли – никому это не понравится! Но спаслись, устроили новую жизнь на земле….

И третий сын Ноя, который тоже все это пережил, тоже все перенес, кем оказывается? Родоначальником духовного хамства! И дальше такая горькая фраза в Книге Бытия: «Не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его» (Быт. 8, 21). И эту фразу, очень интересную фразу, можно понимать в двух смыслах: толи «от юности», потому что человек еще очень неопытен и ничего не может правильно построить, толи «от юности» в том смысле, что не исправишь его никаким потопом, потому что слишком глубоко укоренено в него зло. Посмотрите: был потоп, все утонули, одна семья праведная осталась – и опять! Что, снова, что ли, творить человека вообще!? А он то же самое сделает!

Потоп – это удивительная вещь! Это рассказ о том, что не исправить человека принципиально, не вылечить от зла стихийной катастрофой и внешним вмешательством. Испугается? Да! Притихнет ненадолго? Да! Закроется в норке? Да! Но как только солнышко засветило – выполз со всеми своими пакостями. Вот это очень интересно! Как будто эксперимент такой: исправить ли так человека? Не исправляется!

Хорошо, но, все-таки, есть отдельные праведники – может, ими утешиться? Был Сиф, был Енох, был Ной, был Мафусаил…. Ну, может быть, хоть отдельные люди пусть живут праведно? Но получается то же самое: «путь праведности узок» – немногие выбирают его, а путь греха настолько силен, что интенсивность его умножается, и что толку, что будет, грубо говоря, десять праведников и несколько миллионов злыдней на земле!? Надо что-то делать! Надо людей спасать!

И вот оказывается, что общение Бога с отдельными праведниками не решает кардинально вопрос всего человечества! И вот тогда-то и возникает, описанная в истории всего Ветхого Завета так называемая «израильская линия», «израильская идея». В чем она состоит?

Бог обратил внимание на Авраама. Но Авраам оказался не просто человеком удивительным, благочестивым, хотя к этому благочестию он шел не сразу, у него были свои ошибки, и Библия этого не скрывает, но когда он закалился и дошел до такой любви к Богу, что готов был Ему сына своего принести в жертву, лишь бы Богу это было угодно, то он не просто стал эталоном веры, он стал (в кавычках) «безумен в вере своей»! Бог ему сказал: «Не надо, не надо приносить сына в жертву! Не нужно!»

Но сама вот эта готовность безумия ради Бога, как бы мы сейчас сказали «юродства» – она настолько Богу приглянулась, что, оказалось, не просто сам Авраам, но и потомки его, семя его позволили дать нам всем некую закалку. Закалку, чтобы память о взаимоотношениях живых, взаимоотношениях личностных этого великого пророка Авраама с Богом пошла бы дальше, к потомкам Его. И мы видим, что потом непрост был путь Исаака и Иакова, очень непрост, но, тем не менее, хотя и могли сказать: «Какого вы Бога нам проповедуете, кто такой этот ваш Бог?», но всегда получали в ответ: «Это Бог Авраама, Исаака и Иакова!»

Мы могли бы добавить и Моисея, и прочих. Позже, по-моему, Паскаль сказал, что Бог не есть Бог философов и ученых, но Бог Авраама, Исаака и Иакова. То есть он хотел сказать, что Бог – живой, Бог – это живая, заботящаяся, промышляющая о нас Личность. Бог – живой! И вот эта мысль, что Бог живой, что с Ним можно сердцем к сердцу говорить, что Он спасает, Он заботится – она была привита не просто одному человеку, а целому роду. От Иакова она была уже привита целому небольшому племени, а потом это племя разрослось…

И когда Моисей вывел евреев из египетского рабства, оказалось, что родился Израиль. И о нем, об Израиле, мы можем сказать, хотя в его истории было множество темных событий – в поведении этого народа, а особенно царей, которые им управляли, было множество грехов и отвержения, – но, тем не менее, мы можем о нем сказать, что настоящая линия памяти о Боге на всей земле жила только там, только в Израиле! Жила многие века. Знали Бога, конечно, и в Греции, и в других странах, но не так, как Его знали Авраам, Исаак и Иаков. Как, повторяю, живую и заботящуюся Личность, желающую нам спасения.

И вот было это памятование о едином Боге, о том, что народ хотя бы в некоторой своей части – кто поймет, кто захочет, – должен сохранить эту память, должен нравственно себя вести, вести себя дисциплинированно и высоко, чтобы не вели себя так, как ведут себя другие, слепые. Но вам-то открыто что? Вам открыты великие тайны, тайны Божественные!

Все это свелось к тому, что, в конце концов, в этом народе, на этом как бы экспериментальном израильском плацдарме были подготовлены великими пророками, великими и истинными израильтянами все условия для того, чтобы пришел Спаситель! Чтобы родилась Пресвятая Дева Мария, и чтобы пришел Спаситель через чрево Её от Духа Святого, чтобы пришел Он через Израиль в наш мир!

Мы знаем, что приход Спасителя через Израиль в наш мир оказался отнюдь не гладким и отнюдь не радостным, он оказался полным трагедии! И первый же смысл трагедии состоял в том, что те, первые и самые главные, что Его ждали, в массе своей Его отвергли. Это была трагедия Израиля, которую прочувствовали пророки. И они об этом говорили, они предупреждали, что если вы будете так себя вести и так относиться к данному вам на бережное сохранение откровению, то вы все потеряете! Им было это сказано, но только немногие это поняли, и только немногие из израильтян, которых мы сегодня почитаем как апостолов, пошли за Христом. Только немногие поверили Ему, приняли Его смерть и Его воскресение.

И когда гонимое сначала в Израиле, а потом и в Римской империи, а далее и во всем мире гонимое вплоть до наших дней христианство вышло с проповедью Евангелия Царства Божьего, оказалось, что этот круг был завершен! Потому что просто напоминать человеку о том, что надо быть нравственными, надо верить в Бога, надо жить достойно и благочестиво – это все разговоры! Пророки говорили, процент небольшой им следовал, их побивали камнями, их отвергали и даже убивали.

Но непосредственно во Христе Сам Бог что делает? Входит в нашу историю, входит в наш человеческий род! Это единственный Им продуманный способ нас спасти кардинально, по существу. В корпусе посланий апостола Павла, в Послании к Ефесянам, в тексте, который обычно читается на венчании, есть такой странный фрагмент – если на него не обратить внимания, не задуматься, то он как бы проходит так, незаметно. «Потому что, – говорит Павел, – Он есть Спаситель тела» (см.: Еф. 5, 23). А причем здесь «Спаситель тела»? Почему Христос – «Спаситель тела»!? Мы обычно говорим: «Господи, спаси души наши!» А там написано, что Он есть Спаситель тела. Это очень интересный момент!

Так почему Его так называет святой апостол? Потому что пророки тоже наши «спасители», они говорят нам хорошие слова, они нас вдохновляют, они нас возвышают, и души наши спасаются: они идут к свету, правильно? Можно настроить человека, вдохновить его и спасать, помочь ему встать на путь спасения. Но это ведь одни разговоры! «Я показал путь, но сам его не проходил, и я не знаю что там, в конце!..»

Слова «Христос есть Спаситель тела» говорят о том, что Он не просто сказал, а Он в теле, по существу, в материи, совершенно реально явил спасение! То есть Он есть наш Спаситель не только по качествам души, а по всему телу, то есть по всему организму нашему! Он спас нас не только морально, но спас, как говорит богословие, онтологически, то есть по существу. Ибо в Самом Себе это исполнил, прошел этот путь до конца, преобразил материю тела, преобразил весь мир. Вовлекает Его в Царствие Божие и нас вовлекает в теле – отсюда и учение о воскресении в новых преображенных телах.

И спасти нас по-настоящему по существу Бог смог только таким способом: это стоило самому лучшему Человеку с большой буквы, соединившему в себе Божественное и человеческое Иисусу Христу страданий, страдальческой жизни, жизни гонимой правды и отвержения страшной физической смертью. Но не только физической! Грешный человек может сказать, как, например, разбойники на кресте говорили: «Мы-то за дело пострадали!», и в этом испытывать какое-то искупление смертной казни! А за что страдать Пречистому!? За что страдать Безгрешному? За что страдать Тому, Кто вообще смерти не знает в Себе?

Мы все после смерти проходим мытарства, во всяком случае – большинство из нас. И понимаем, что, так сказать, имеем, за что их проходить. А Христос вошел во ад, совершенно ничего общего с ним не имея! И это для Его светлой души, для Его ума, для Его Божественности это было тяжелее, чем мука от гвоздей на кресте! Поэтому Христос не просто испытал физические муки! Потому Он и молит Отца, что думает, что не в силах будет это пройти, это страшное схождение во ад Того, кто к аду и к смерти никоем образом не причастен.

И когда произошло уже воскресение, когда мы стали пользоваться плодами этого воскресения, обнаружился последний аккорд, связанный с историей христианства, с апокалипсисом по сути дела. Он состоит в том, что, оказывается, мало, что Христос воскрес! Очень важно, чтобы плоды этой пасхальной победы были нами усвоены, чтобы мы были вовлечены в эту победу. Потому что если будут спасаться только святые, а огромная часть людей будет гибнуть, то, может быть, кое-кто на другом конце и подумает: «И где Твоя победа, если столько людей не достигают Царствия Божьего?» А сегодня, можно сказать, столько людей не хотят и слышать о Евангелии!

Но для того, чтобы так не было, для того, чтобы действительно как можно больше людей шли ко спасению, мы должны каждому человеку говорить о том, что этот путь открыт, и необходимо использовать свою земную жизнь для того чтобы наполнить ее осознанием пасхальной победы, пасхальной радости.

Вот перед вами, чтобы особенно вас сейчас не загружать, в самых общих чертах линия библейского мировоззрения, которую еще по-другому можно назвать «Божественный план спасения», который показан нам в Библии от сотворения мира до того времени, когда спасаемая часть мира и желающая спасения вовлекается в Царство Божие, в совершенно новый век победы Христовой.

И мне кажется, что именно этим ракурсом, этим лучом если освещать текст Библии, то все противоречия, все недоумения, все какие-то сложности, и духовного, и смыслового, текстологического порядка, могут быть разрешены, ибо мы увидели в Библии вот эту вот встречу Божественного и человеческого. И будем пытаться этим методом разгадывать те или иные загадки, которые мы там видим.

А вообще говоря, можно вспомнить, что в отношении Евангелия, да и всей Библии, говорил приснопамятный митрополит Антоний Сурожский. Он говорил, что Евангелие мы должны читать много раз в своей жизни, и есть там, когда читаешь в первый раз, такие места, мимо которых наша душа равнодушно пройдет. Есть же места, которые нам непонятны, и против которых мы даже спорим внутренне. А есть такие фразы или фрагменты, которые полностью ложатся на нашу жизнь и нашу душу. И дальше владыка делал замечательный вывод, он говорил: вот этот последний случай говорит, что мы ровно настолько и поняли Бога, и ровно настолько мы уже живем в Царствии Божием.

Пройдет время, и тех мест, равнодушных или противоборствующих нам, будет все меньше и меньше, если будет правильно устроена наша жизнь. И когда мы все Евангелие в глубине его поймем до конца – это значит, что мы сердцем своим полностью согласились с Богом. Вот такая интересная мысль о чтении Священного Писания есть у митрополита Антония.

Ну вот, первую часть своего выступления я хотел бы на этом закончить, хотя я могу и пять часов без остановки говорить, но времени нам так много не выделено. Спаси вас, Господи!


Протоиерей Лев ШихляровПротоиерей Лев Шихляров,
декан Философско-богословского факультета
Российского Православного Института святого Иоанна Богослова

 





Внимание!!!
При использовании материалов просьба указывать ссылку:
«Духовно-Просветительский Центр Свято-Троицкой Сергиевой Лавры»,
а при размещении в сети Интернет – гиперссылку на наш сайт:
http://www.lavra.tv/