Здравствуйте! Сегодня день памяти всех святых, в земле Российской просиявших, я думаю, что тут у нас сегодня много именинников, и я их тоже с этим праздником поздравляю!

В этот замечательный день, увы, хоть и печально, но нам придется поговорить на такую грустную тему, как раскол. Нам придется с вами поговорить о такой грустной странице истории Российского Православия, которая, как бы это и не было неуместно, но не имеет своего дня памяти или празднования. Хотя нужно понимать, что русские святые – показывают силу Святого Духа, действующего в Русской Церкви до сих пор, а раскол, ереси, иноверие, мятежи, отступничества – показывают силу злого духа, который и порождает все расколы и ереси в современной Церкви.

И, собственно говоря, если рассказывать историю Церкви, как только историю святости, то это будет, с одной стороны правильно, поскольку это и есть в строгом смысле слова история Церкви. Но с другой стороны – не совсем правильно, потому что тогда мы не будем показывать того сражения, той борьбы, которую ведет враг рода человеческого против Тела Христова, против земной Церкви.

Старообрядческий раскол – откуда он взялся? Нам надо начать с некоторой предыстории.

Мы с вами знаем, что в Церкви Господь спасает и оправдывает людей при помощи веры. Самое главное, что нам необходимо иметь, это Православную веру, апостольскую веру, которую мы получили от апостолов, а они ее получили от Христа Спасителя, который принес ее от Бога Отца Своего. И как говорит апостол Павел, мы с вами получаем оправдание через веру в Бога нашего Иисуса Христа. И вот Православная вера приводит человека к раскаянию в грехах своих, она приводит к таинствам, в таинствах приходит благодать несотворенной силы Святого Духа, и эта благодать, живущая в Церкви, она преображает человека. Когда человек преображается, он начинает жить особым ладом, особым строем христианской жизни, который называется «строем Добродетели». И таким образом человек получает спасение.

Когда человек живет в Церкви, то его это добродетельное житие, его совместные молитвы с людьми, они неким образом внешне себя проявляют через обряды.

Почему я так несколько со стороны пошел? Потому что у нас сейчас очень часто начинают смешивать обряд и веру. Например, говорят, что если, к примеру, вести службу на каком-то ином языке, вместо церковнославянского, то будет ересь. Ну, а как быть бедным чукчам? Разве чукча обязан учить церковнославянский язык, чтобы молится Богу? Или, например, жители Англии, или Америки, или остовов Тихого океана? Нет, конечно, не обязаны! Изверженный ныне из сана владыка Диомид говорит: «Пускай, там, потрудятся, пускай выучат церковнославянский язык и жители Англии!», но это, конечно же, глупость. И здесь, конечно, очень важно рассмотреть вопрос: что есть вера и что есть обряд.

Изначально вера содержится в наиболее кратком и точном виде в Символе веры, который передан нам отцами Первого и Второго Вселенских Соборов, и который не может изменяться ни на букву. Мы с вами знаем, что согласно постановлениям всех Вселенских Соборов, начиная с Третьего, неизменность и непогрешимость текста Символа веры всегда подчеркивалась. И из этой веры, из ее понимания, которое называется «Священным Преданием Церкви» и вырастает словесное оформление этой веры. Например, что касается таинств. Таинством крещения является погружение человека троекратно в воду с призыванием имени Отца и Сына и Святого Духа. Но крещение может совершаться – если человек в больнице лежит, больной, например – через обливание. Повредится ли крещение через обливательные формы, если это экстремальная ситуация? Нет, не повредится! Крещение может совершаться, как оно совершалось раньше в некоторых древних Церквах, тоже во имя святой Троицы, но как? Человека заводили и ставили по шею в воду, и спрашивал его епископ: «Веруешь ли ты во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, видимым же всем и невидимым?» Человек говорил: «Верую!», с этими словами его погружали в воду. Так же его спрашивали и про веру в Сына Божьего и в Духа Святого. То есть крещение все равно совершалось во Имя Святой Троицы, но формально, внешне – это немного отличалось.

Точно так же, как Божественная Литургия. В некоторых Церквах литургия служилась апостола Иакова, брата Господня, в некоторых – апостола Марка или апостола Петра и так далее. Они – другие литургии, и надо сказать, что они отличались словами, они отличались некоторыми обрядовыми особенностями. Например, в некоторых литургиях призывание Святого духа предшествовало словам Христа «Приидите, ядите… пейте от нея вси…», в других – оно следовало за этими словами. Но сама суть, сама форма таинства – сохранялась такой же. Я уже не говорю про огромное разнообразие богослужений вечерних, утренних, которые всегда с Церковью менялись, меняются, и будут меняться дальше. Естественно мы не можем зафиксировать в неизменном виде, например, Всенощное бдение! Почему? Потому что если мы сказали, что во Всенощное бдение не может быть добавлено ни единого слова, значит, мы сказали, что мы не можем канонизировать ни одного святого. Понимаете? Любая канонизация святого предполагает что? Вот сейчас четыре святых были канонизированы на последнем Соборе, значит, им будет написана служба, и она будет добавлена к существующему богослужению.

Таким образом, обрядность может быть разнообразна в пределах Православной веры и в пределах послушания священноначалию. Есть вещи, которые поручены всем христианам: всем христианам поручено хранить изначально полученную веру. Так, чтобы ни один епископ, ни папа, ни старец, ни монах, ни мирянин, ни богослов, никто не смог изменить Откровение, данное Богом. Если соберется Собор старцев или Собор Патриархов и скажет: «Давайте добавим пятое Евангелие!» - естественно никто этого не примет! Если скажут: «Давайте придумаем и внесем новый догмат!» - естественно никто в Церкви этого сделать не может.

Точно так же всем людям в Церкви передана заповедь хранить законы Божии. Так что никакой Собор, никаких епископов, ни священников, ни монахов, ни мирян не может, например, объявить аборты добродетелью. Заповеди Божии должны быть хранимы всеми христианами как всем Телом Церкви. Но как проводить богослужение в Церкви – в рамках изначального откровения и в рамках заповедей Божиих – это право дано кому? Епископам. Как говорит святой Иоанн Дамаскин: «Епископам вверена Церковь Божия».

И вот именно таким образом постепенно богослужение в Церкви развивалось из того зерна, которое дал нам Господь наш и святые апостолы. Оно вырастало, как из семечки вырастает дерево. Службы украшались, совершенствовались, для них писались разные песнопения. Некоторые песнопения со временем исчезали из службы, вместо них писались новые, менялся язык богослужения. Изначально, Церковь молилась на еврейском языке, потом стала молиться на греческом, латинском, арабском, сирийском и других языках мира. Потом был перевод Кирилла и Мефодия, который тоже многократно менялся. Когда мы сейчас говорим, что молимся по Кириллу и Мефодию – фактически это неправда. Сейчас от Кирилло-Мефодиевского перевода не сохранилось ничего. Да и не могло сохраниться – мы бы просто не поняли этого языка. Я в свое время специально учил старославянский язык, не церковно-славянский, а старославянский, я могу сказать, что он достаточно сильно отличается от языка нынешнего. И это естественно. Так происходит постепенное усвоение Евангелия народами, и слово Божие для каждого поколения звучит так, чтобы человек мог его усвоить и умом, и сердцем.

Но в истории Русской Церкви возникло такое явление, оно возникало не только в Русской Церкви, но именно тут оно проявилось наиболее ярко. Когда некоторые люди свели веру к обряду. Что это такое? Человек не стал задумываться о сути веры, а стал принимать за веру просто ее внешнее проявление. Это все равно, что подменить таинство брака, саму любовь между супругами наличием кольца на пальце. То есть: самое главное – это кольцо на пальце, а любовь между супругами совершенно неважна. Конечно, кольцо необходимо, оно освящается на престоле во время венчания, но не кольцо на пальце важно, а наличие супругов, их любовь и христианское житие между собой!

Так и здесь произошла некоторая подмена, не у всех, но в умах очень многих людей. Связанно это было с тем, что после автокефалии Русской Православной Церкви 1448 года Русская Церковь почти на полтора века отделилась от других Поместных Церквей. Не в смысле «откололась», а в смысле прекратила постоянное общение, которое было раньше. И если раньше новые обряды, новые чиноположения, чинопоследования, которые возникали в греческих Церквах, в Константинопольском Патриархате, в других Патриархатах, на Святой Горе Афон, очень быстро приходили на Русь, тем более что изначально Русская Церковь была частью Константинопольского Патриархата, и не было разномыслия, хотя были разные языки, но обрядность была едина, то после автокефалии, после падения Константинополя, среди русских людей возникло и стало во многих местах господствующим представление о том, что греки не до конца православные и что истинное Православие только на Руси сохранилось. И поэтому греков стали презирать, мало слушать, тем паче греки приходили в таком «приятном» для России качестве, как просители, потому что их непрерывно грабили, мучили и убивали турки, поэтому они приходили как просители, требующие денег. Просто потому, что они бы иначе не выжили. Поэтому многие русские, не скажу, что все, но многие с такой гордыней и высокомерием стали относиться к грекам.

В результате возникло такое расхождение. И связано оно было еще и с тем, что в России по предварительной просьбе греческих Патриархов не было устроено греческих школ. Если в Византии богословские школы действовали вплоть до падения Константинополя, и таким образом люди – епископы – получали образование, то в России, к сожалению, богословских школ вообще не было никаких. Люди учились исключительно по Псалтири и Часослову. И получали все образование только вот по этим текстам, которые у них были, которые постоянно переписывались с одного на другой.

В результате, не зная, не понимая, не имея образования, человек часто допускал ошибки. Эти ошибки нередко имели принципиальный характер. В результате этого возникла нужда в сравнении уже после ста лет автокефалии Церкви имеющихся текстов с подлинниками.

Преподобный Максим Грек, который скончался тут у нас, в Лавре, занимался исправлениями и нашел страшные ошибки в текстах. Например, в одном из богослужебных текстов пелось, что Христос «умер смертью бесконечной»! Представляете себе, да? Фактически – Христос не воскрес! В другом тексте, который находился в Цветной Триоди, написано было, что Троица – трисущная! То есть проповедовалось троебожие! Из-за чего это происходило? Из-за того, что тексты люди правили, причем правили иногда не просто по невежеству, но и со злым умыслом. И в результате этого в Церквах накапливались такие и подобные им правки, которые искажали даже суть Благовестия. Да еще дело усугублялось тем, что кроме очень редких людей, таких как преподобный Иосиф Волоцкий, святитель Филипп, митрополит Московский или Патриарх Гермоген, большая часть духовенства в России вообще не проповедовала. Начиная больше чем за сто пятьдесят лет, проповедников в России практически не было, представляете?

Для нас стало уже привычно, что проповеди на каждой службе есть, по-крайней мере – каждое воскресенье. В России бывало, что буквально по несколько десятилетий проповедь просто не звучала! Это было связано с тем, что люди как-то боялись отойти от придания святых отцов, поэтому просто читали их труды в старом переводе, которые со временем портились. И в результате возникала такая проблема, что под Православием стали понимать не Православие, как таковое, а некий чин, некий лад, некий обряд. К примеру, было признано «не православным» носить определенные виды одежды. Например, считалось, что нельзя ходить в татарских шапочках – вот в этих тюбетейках. Считалось, что это великий смертный грех. Также смертным грехом считалось питье кумыса. Людям греховным стало считаться брадобритие: такого человека называли «скобленой рожей» на Руси, и считалось, что такой человек Царствия Божьего наследовать не может.

И множество накапливалось подобных обрядовых вещей, которые иногда доходили до смешного. Вот если вы почитаете тексты конца 16 – начала 17 века, то вы найдете там совершенно оригинальные, дикие совершенно грехи, я просто не буду сейчас цитировать, которые, ну… знаете… «Священник зело много улыбахся». Это грех. То есть вместо следования святому Евангелию, вместо того, чтобы человек исповедовал святую веру и следовал заповедям, в массовом сознании многих русских людей возникало представление о Христианстве, как о системе неких запретов. Некоторый аналог христианского Талмуда, понимаете?

Сравнение с Талмудом не случайно, оно, на самом деле очень прямое. Например, в России многие люди придерживались талмудических запретов, еще даже не талмудических, а древних ветхозаветных запретов на вкушение мяса. Считалось, что грех есть зайчатину, грех есть бобрятину и других, там, животных, которые запрещены ветхозаветным законом. Потому что у них копыта не раздвоены, и они не жуют жвачку.

То есть фактически в результате отсутствия понимания, что главное, а что не главное в вере, люди скатились к законничеству. То есть к тому, о чем предупреждал апостол Павел. И все это, вдобавок, к сожалению, сопровождалось возникновением очень сильной национальной гордыни.

Мы знаем, что, начиная со старца Филофея, появилась идея Москвы как Третьего Рима, эта идея была активно поддержана восточными Патриархами. Даже когда было помазание на царство Ивана Грозного – он был помазан как император, который должен был стать наследником Третьего Рима. И когда было даровано патриаршество Русской Церкви, Константинопольский Собор 1593 года потребовал, чтобы Москва продолжила идею Третьего Рима.

Ну, что такое Третий Рим? Многие сейчас говорят, что это идея «великого национального государства». Нет, Третий Рим это государство, которое отвечает за всех православных в мире. Скорее – это имперское, общенациональное сознание. Это, есть такое утверждение, когда все православные христиане должны жить в одном царстве, служить единому Богу, вне зависимости от национальности, от языков. Чтобы таким образом даже на таком государственном уровне была реализована мысль апостола Павла, что «нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всём Христос».

У нас же эта идея превратилась в какую? Что у нас только Православие единственно чистое, которое заключается в обрядах, таких, например, как двуперстие, которое было канонизовано Стоглавым Собором, или, что Аллилуйя надо два раза читать, а не три…

И в результате этого к грекам было отношение очень своеобразное. В описании путешествия Павла Алеппского по России, он говорит, что «когда мы въехали в Россию, началось для нас время великих испытаний, и скорбей, и смирения, и великого уныния, и великой безнадежности, ибо наступило для нас время вынужденных подвигов, которых мы не хотели, но которых от нас требовали». Действительно, можно прочитать о том, что когда они выехали из пределов России на Украину, он говорит: «Мы почувствовали, что аки из могилы на свет Божий изыдохом», что «впервые воздохнули мы свободно и паки свободе возрадовались зело». Писал это Павел Алеппский, потому что такой жесточайший, очень жесткий уклад всех приезжих греков помещал просто в тюремные условия. Он очень сильно стеснял. Например, мы знаем, что даже когда приезжали Патриархи, им запрещалось самим выходить без сопровождения стражи на улицу. И даже их келейники, когда они выходили на улицу, их сопровождали стражники: под конвоем ходили на рынок, под конвоем закупали продукты, под конвоем их отправляли обратно, не давая им никак общаться с русскими. Потому что было мнение, что все они там, на Востоке, «папежники», все они там облатинились, опротестантились и так далее.

Эта гордыня русская была, к сожалению, сильно посрамлена Богом, как всегда бывает: Господь гордым противится. Могу привести яркий, один из первых ярких примеров, митрополит Дионисий, когда приехал Патриарх Антиохийский, чтобы просить милостыню, и у которого митрополит Диоснисий просил, чтобы было даровано патриаршество на Руси, он сам первый подошел и благословил Патриарха. Митрополит – Патриарха благословил, представляете? И когда митрополит увидел, что Патриарх крестится тремя перстами, то к нему послали стражника с предупреждением: будешь так креститься – в тюрьму посадим и не отпустим никуда! В результате всего этого Патриарх уехал, конечно, очень недовольный, а митрополита Дионисия свергли, буквально не прошло и двух месяцев после превозношения его в гордыне. Свергли с престола за канонические нарушения. А вот Патриарх Иов, следующий после Дионисия, он уже был более смиренным.

Вот эта спесь русская, мы с вами знаем, закончилась страшной смутой, когда государство просто рухнуло. И после восстановления Русского государства от смутного времени, когда Господь помиловал Россию и дал ей освобождение, возникла прямая необходимость начинать исправление книг. Исправления начались, но исправители, будучи неграмотными, наисправляли еще хуже, чем было раньше. Потому что они брали книги, которые им под руку попадались и начинали исправлять так, как им казалось нужно.

Но произошло еще одно событие: Алексей Михайлович присоединил Украину к России в 1654 году, а Украина к тому времени подчинялась Константинопольскому Патриарху, а не Русскому. Поэтому обряды там были Константинопольские, а не Русские. И возникла ситуация, что в пределах одного государства существует разница в обрядах и, более того, существует разница даже в Символе веры, как выяснилось.

И тут возник вопрос: что делать? При Патриархе Иосифе в Кремле в примыкающем к нему соборе появилась такая группа активистов, их называли «ревнители благочестия», во главе с царским духовником, которые решили заняться справой книг. Одними из самых больших активистов среди этого кружка ревнителей были митрополит Новгородский Никон, протопоп Аввакум, протопоп Лонгин и протопоп Иван Неронов. То есть интересно, что в одной и той же группе были активисты, как реформы, так и будущего раскола, они были все вместе и даже друзьями.

И вот после смерти Патриарха был избран новый Патриарх Никон, который немедленно решил каким-то образом унифицировать богослужение, чтобы решить вопрос, где правильное богослужение, где – нет. Поводом для этого послужило следующее: когда происходила интронизация Никона на Патриарший престол, он учил перед этим греческий язык, он прочел Символ веры, который был вышит на саккосе митрополита Московского Фотия 1408 года. Так вот там, на этом саккосе, он увидел, что Символ веры отличается от того Символа веры, который употребляется в Русской Церкви.

Дело в том, что к тому времени в русском Символе веры читались следующие вставки: «рожденна, а не сотворенна», «Егоже Царствию несть конца» и третье: «И в Духа Святаго, Господа истинного и животворящего». Таким образом, русский Символ веры отличался от Символа веры, принятого на Вселенских Соборах тремя словами.

Патриарх Никон прекрасно знал, что добавление хотя бы одного слова к Символу веры карается лишением сана для епископов и священников и отлучением от Церкви для мирян. И Патриарх был в шоке. Ну, представляете себе: ты служишь в Церкви, которая исказила Символ веры! Никон прекрасно знал, что главной претензией к римокатоликам была и остается до сих пор именно какая? Самовольная вставка слова в Символ веры! Самовольная вставка в Символ веры была главной причиной отделения Рима от Православия! И оказалось, что в Русской Церкви сложилась та же самая ситуация.

Конечно же, мы можем сказать, что в отличие от римской вставки, эти вставки не меняют смысла Символа веры, Дух Святой действительно истинный Дух, Он не ложный Дух, но, тем не менее, в греческом подлиннике слова «истинного» нет, и никогда не было. Потому что до нас дошли подлинники Вселенских Соборов, начиная с IV, где Символ веры в подлинном виде содержится.

Исходя из этого, Патриарх Никон решил начать исправлять богослужение на основании, как было постановлено в его указе, харатейных, то есть пергаментных древних книг славянских и греческих. Потому что Патриарх Никон был убежден, что древние славянские и греческие тексты совпадали по содержанию.

Это не совсем так, на самом деле, потому что в древности существовали несколько разных видов обрядов, сосуществовали в Церкви свободно, и поэтому общего единого обряда никогда не было. Ну, было время, например, что литургия Иоанна Златоустого служилась, а Херувимской песни не было, знаете, наверное. Херувимская песнь была введена императором Иустинианом. Было время, когда на литургии Символ веры не пелся – он использовался только при крещении. То есть постепенно Церковь вставляла, украшала богослужение даже крупными вставками, которые служили лучшему усвоению учения о спасении.

Патриарх Никон был человеком радикальных взглядов, сам он был не русским, а мордвином. Ну, чтобы представить себе Патриарха Никона – он был огромнейшим богатырем, у него представляете? – саккос весил четыре пуда. И омофор еще полтора пуда. Это 88 килограмм! Представляете, и вот он в этом саккосе служил, ходил крестные ходы многокилометровые, проповедовал… Действительно могучий великан с железным характером, с железной волей – он спорил с царем, и мы знаем, чем это для него закончилось – лишением сана. Таким же образом, то есть твердо и непреклонно, он начал реформу.

И перед началом Великого поста 1654 года Патриарх Никон издал «память», т.е. распоряжение о том, что наступающим Великим постом люди должны осенять себя крестным знамением не двуперстным, а триперстным, и велел также поклоны Ефрема Сирина класть следующим образом: три земных поклона, потом двенадцать поясных, а потом один земной, а не шестнадцать земных поклонов, как это было до реформы в России.

 

Читать всю лекцию >>