Анонсы

 

 
 ПОЖЕРТВОВАТЬ

 

• На ведение миссионерской деятельности... Подробнее…

 

 
 ПОЛЕЗНЫЕ РЕСУРСЫ

  

stsl.ru


Газета "Маковец"  >>

predanie.ru

 

Лекторий миссионерской службы Свято-Троицкой Сергиевой Лавры

«Кинематография и духовная жизнь». Лекция священника Димитрия Беженаря

Руководитель миссионерского отдела Сергиево-Посадского благочиния
отец Дмитрий Беженарь


Приветствую вас, дорогие братья и сестры. Поздравляем вас с памятью святителя Григория Паламы, которую Святая Церковь чтит во второй воскресный день Великого поста. Сегодняшняя наша с вами тема, не смотря на то, что название у нее, может быть, не сразу говорит, каково будет содержание нашей сегодняшней беседы, но, на самом деле, это вопрос огромной важности для нашего спасения!

Это далеко не второстепенный вопрос (типа, как относиться к театру?), как относиться к кинематографии, потому что мы с вами сейчас живем в такое время, когда и театр, и кинематограф, как продолжение театральной игры, но которое попадает в каждый дом, становится обычным явлением в жизни не просто современного человека, но даже каждого современного христианина.

Даже мы, христиане, уже не можем представить себе жизнь без телевидения – вот насколько телевидение прочно вошло в современную жизнь. И многие современные люди не могут понять, почему Церковь с древности так решительно, так бескомпромиссно, так ригористически даже отвергала театр? Именно театр, как порождение язычества.

И нам необходимо сегодня задуматься, а можно ли с помощью театральной игры, с помощью имитации показать сначала на подмостках театра, а потом уже на экране телевидения духовную жизнь?

Если мы вспомним, где появился театр? Театр – это порождение языческого миросозерцания. И с самого своего появления на земле Новозаветная Святая Церковь решительным образом восстала против театра. И, что интересно, театр почувствовал в Новозаветной Церкви своего непримиримого и, главное, непобедимого врага.

Святая Церковь в лице таких своих апологетов и учителей Церкви, как Тертуллиан, святитель Киприан Карфагенский, святитель Климент Александрийский, Минуций Феликс, Лактанций и многие другие духовные писатели II–III веков бичуют театр самыми бескомпромиссными выражениями.

Язычество боролось с христианством не только силой указов императоров, не только с помощью ересей, но с помощью насмешек толпы. Когда мы читаем жития святых, мучеников и великомучеников, то мы видим, что, прежде чем христиан отдать на растерзание зверям или бросить их на арену, где их будут поражать мечами гладиаторы, над ними смеялись, высмеивали их веру.

Мимы и всевозможные комедианты высмеивали не просто саму жизнь христиан, но то, что для нас, для христиан, самое святое! – высмеивали Христа, пытались пародировать Распятие. Вот почему с самого начала Церковь видела в театре глубочайшую опасность для духовной жизни.

Что такое вообще артистическое искусство? Артистическое искусство – это способность максимально точно перевоплощаться в другую личность. Как вообще происходит актерская игра? Она состоит из двух этапов. Конечно, специалисты в актерском искусстве могут нас поправить, но в целом, если обобщить, актерское перевоплощение состоит из двух этапов.

Сначала актер тщательно изучает ту роль, которую он будет играть, сначала он, как бы, раздваивается: он одновременно остается самим собой, и, тщательно изучая роль того исторического персонажа, которого он будет играть, он хочет максимально точно воплотиться, чтобы передать и движения, и мимику, и само внутреннее настроение той исторической личности, которую он будет играть.

Но на этом первом этапе под руководством режиссера актер как будто бы смотрит на себя со стороны. И второй, завершающий этап перед тем, как будут включены камеры, и начнется, собственно, фильм – актер буквально растворяется в том новом образе, который он должен создать.

И профессионализм актера как раз в том и состоит, чтобы у зрителей , которые сидят у экрана, или у тех, кто смотрит на актерскую игру в зале, не осталось никакого сомнения, что перед ними, если играют роль преподобного Сергия, именно стоит преподобный Сергий. Или святой благоверный князь Александр Невский. Или какая-то другая историческая личность.

И чем лучше играет актер, тем глубже в мир иллюзий входят зрители. Они уже не могут мысленно отожествить и оделить образ актера, которого они не знают, только по имени и фамилии, с тем образом, в который он буквально вошел.

Вот мы смотрим на игру популярного современного актера Сергея Безрукова. Вы знаете, что в фильме «Бригада» он прекрасно сыграл бандита. Так прекрасно сыграл, что многие молодые люди, подражая именно такому образу жизни, потом попадают в следственный изолятор. Мы это говорим не с целью осудить его конкретно как человека, а для того, чтобы показать, в чем сила и одновременно опасность актерского мастерства.

Настолько профессионально показав именно в такой радужной привлекательной оболочке жизнь бандитов, именно таких, благородных бандитов, мотивы которых самые возвышенные – какая у них любовь, какая у них дружба! – они вынуждают зрителя настолько этому подражать, что совершают преступления уже не киношные, а настоящие.

Потом этот же самый популярный актер Сергей Безруков сыграл в фильме «Участок» милиционера. И так же профессионально сыграл. Смотришь: такой симпатичный, благородный, мужественный милиционер. Мы смотрим на него, и мы забываем, что этот же самый актер в предыдущем фильме как раз играл того, с кем благородная милиция и борется.

А в фильме «Мастер и Маргарита» господин Сергей Безруков играет никого иного, как Самого Христа. И если первые две роли у него действительно очень хорошо получились, то когда мы смотрим на роль Христа, видно, что эта роль – неудачная. Он не может мыслить как Христос, он не может говорить как Христос, он не может страдать как Христос и так же любить, как Он. Не может он перевоплотиться в Того, на Кого он никак не может быть похожим! Потому что творение не может играть роль Создателя.

Вот в этом и состоит опасность актерского мастерства, что оно и самого человека, который становится на этот путь, уводит в мир иллюзий, но и вместе с ним уводит в мир иллюзий множество других людей, которые являются зрителями и почитателями этого таланта.

Можно хорошо сыграть Александра Сергеевича Пушкина или Тургенева, или какого-то другого писателя-поэта-композитора. Но сыграть на сцене святого – невозможно!

Однако же современное искусство дерзает на это. Режиссеры как будто бы пресытились уже сценами разврата, стрельбы, членовредительства, и им хочется дать зрителю, который всем этим пресытился, дать нечто новое. Уже фантастика, всевозможные фантасмагории зрителей уже не привлекают.

И тогда режиссеры берутся за самое сокровенное, они пытаются раскрыть человеческую душу и показать на экране святость.

Еще раз возвращаем ваше внимание, почему Святая Церковь с самого начала, голосом авторитетнейшим, голосом Поместных и Вселенских Соборов решительно осуждает театральное искусство.

Открываем Книгу Правил Святых Апостол, Святых Соборов, Вселенских и Поместных, и Святых Отец. Вот, что здесь говориться:

XVIII правило Карфагенского Собора: «Детям священников и всем, находящимся в клире, не представляти мирских позорищ и не зрети оных. Сие же и всем христианам всегда проповедуемо было: да не входят туда, где бывают хуления». Что значит «позорище»? На славянском языке вообще театральная игра, как образ имитации, как образ лицедейства – «надевания масок», называлось очень емко: «позорише». Вот почему постановлением Африканского и Арелатского Соборов еще в Древней Церкви было установлено, что актера принимать в Церковь только после публичного покаяния и только после того, когда он даст публично обещание вновь к своему ремеслу не возвращаться

Обратите внимание, насколько это серьезно: то, к чему сейчас нет серьезного отношения, раньше приравнивалось к изготовлению идолов.

Вот что говорит правило Поместного Лаодикийского Собора: «Не подобает на браки ходящим скакати или плясати, но скромно вечеряти и обедати, как прилично христианам. Не подобает освященным ( т.е. людям, состоящим в клире), или причетникам зрети позорищные представления на браках или на пиршествах: но прежде вхождения позорищных лиц воставати им и отходити». Я поясню: словосочетание «позорищных лиц» – это как «актерское мастерство».

Обращаем ваше внимание, что постановления святых апостолов, святых Соборов Вселенских и Поместных на общецерковном уровне еще никто и никогда не отменял. И никогда эти постановления не будут отменены. Современные либералы от богословия говорят, что, якобы, сама жизнь отменяет какие-то церковные постановления. Это глубокое заблуждение! То, что на общецерковном уровне принято – не может быть отменено!

А вот, обратите внимание, что говорит правило VI Вселенского Собора: «Святый вселенский собор сей совершенно возбраняет быть смехотворцам, и их зрелищам, такожде и зрелища звериныя творить и плясания на позорищи».

Смехотворцы – это вы знаете кто, это те, кто любит пародировать чужие голоса ко всеобщему ликованию, и доводят зрителей, сидящих в зале, до поросячьего визга. Как все смеются, когда видят какого-то популярного актера, который очень правдоподобно изображает голос и манеру каких-то других людей.

И вот VI Вселенский Собор нам, христианам, четко все говорит. Я обращаюсь к христианам, потому что с нас, с христиан, спрос будет гораздо строже, чем с людей, живущих вне Церкви! Вселенский Собор запрещает присутствовать там, где смехотворцы, их зрелища и плясания на позорще.

И далее говорится в этом 51 правиле VI Вселенского Собора: «Аще же кто настоящее правило презрит и придастся кому-либо из сих возбраненных увеселений, то клирик да будет извержен из клира, а мирян да будет отлучен от общения церковного».

То есть тот клирик отлучается от священного сана, кто презрит, проигнорирует это постановление Вселенского Собора. А мирянин отлучается от церковного общения, то есть от причащения.

Обратите внимание, братья и сестры: телевизор есть в каждом доме. Без спроса и без стука все эти позорищные представления, всё это лицедейство входит в дом каждого христианина! Думаем ли мы о том, что мы подпадаем под действие VI Вселенского Собора?

Вы знаете известное выражение, что незнание закона не освобождает от ответственности. Даже если мы не знаем эти постановлений, это не значит, что они не имеют силу над нами!

Еще раз подчеркну: с нас, христиан, все равно спроситься строже, чем с людей нецерковных. Потому что они будут на нас взирать и видеть, как ведут себя христиане, с каким воодушевлением они идут смотреть так называемое духовное кино, кино, где актер пытается нам изобразить Христа, или Пречистую Преблагословенную Деву Марию, или же святых.

И если кратко суммировать сказанное выше, почему Святая Церковь отрицает театр? Она его отрицает именно как порождение язычества. И Ветхозаветная и Новозаветная Церковь решительным образом ничего общего с театром не имела. Если мы все Священное Писание Ветхого и Нового Завета прочитаем, мы нигде не увидим там какие-то театральные сцены. Строгий и возвышенный монотеизм истинной религии не приемлет лжи, как имитации истины.

Вторая причина, почему Церковь решительно отрицает театр, потому что имитация истины – это служение тому, кто является человекоубийцей от начала, кто сам есть ложь и отец лжи, то есть дьяволу.

Третья очень немаловажная причина – театр и вообще актерское мастерство, это путь, встав на который, человек постепенно (и к концу жизни многие прославленные актеры с этим сталкиваются) теряет самого себя. Он уже перестает быть самим собой, он настолько разменивает себя на самые различные образы, которые он сумел сыграть во время своей долгой актерской жизни, что на финале, когда ему уже предстоит перейти в вечность и предстать перед своим Творцом, он уже не знает, кто же он на самом деле! То он сыграл Спартака, то он сыграл бандита, то он сыграл какую-то блудницу, то еще кого-нибудь там…

А кто же он такой на самом деле? В чем ему каяться? Есть ли у него свои грехи, или он во всех этих образах успел воспринять страстность и пороки тех людей, которых он играл?

И четвертая причина, почему Церковь отвергает театр, потому что вообще театральное искусство, а кинематограф – это тот же самый театр, который вносится в каждый дом, слишком развивают силу воображения, мечтательность. То, что Святые Отцы Церкви, вся Православная аскетика единогласно отвергает как прелесть.

Воображение – это та сила, – пишут Святые Отцы Добротолюбия, – сама возможность воображать, представлять, рисовать в своем внутреннем мире яркие какие-то образы и внутренне мысленно сочетаться с этими образами, это сила, через которую демоны проникают в нашу душу.

И таким образом у отцов Церкви есть такое предостережение: «Даже в храме Божием, во время Божественной литургии, ты, находясь в храме, благодаря тому, что ты находишься в храме и предаешься воображению, мысленно рисуешь перед своим взором какие-то картины, ты привносишь сюда, в храм и во Святая Святых, ты привносишь туда, где совершается Бескровная Жертва, демонический иллюзорный мир. Вот в чем опасна эта способность воображения, которая после грехопадения наших праотцев Адама и Евы стала неудержимой.

Каждый из нас знает, что мы свои мысли и силу воображения не можем обуздать. Святые отцы Церкви уходили от мира, отрекались от всех его радостей и утех, чтобы сорок, пятьдесят и более лет подвизаться, чтобы очистить свою душу от страстей. И очистить свой внутренний мир от вот этих, всеваемых от врага, образов.

А театр и киноискусство как раз эти образы нам предлагают, как раз наши собственные страсти еще более питают! В Древнем Риме был такой вид театрального искусства, который назывался сатурналиями. Что такое «сатурналия»? Это когда в определенный период года господа, выбрав одного из своих рабов, особенно того, кто обречен на смертную казнь, то есть тот, кто совершил какое-то злодеяние, и они уже решили, что он будет казнен, упившись, перевоплощаются в роли этого раба, а этого несчастного, обреченного на смерть, облачают в царские регалии.

То есть его начинают величать императорским титулом, дают ему в руки жезл, облачают его в свои одежды, кланяются и раболепно исполняют любое его приказание. Но, как правило, многие рабы, хотя они и знали, какая их участь ждет, в этот день хотели, как бы мы сказали языком современной молодежи, «оторваться полностью», по полной программе.

Он мог отдавать приказы – и эти приказы, безумные совершенно, тут же исполнялись его же собственными господами. Этот раб прекрасно знал, что скоро его казнят, но он хотел насладиться, почувствовать себя в роли царя и господина. И вот как раз отголоски этих римских сатурналий, именно такого языческого нелепого перевоплощения, жестокого по своей сути, мы видим в том, как поступили с Господом нашим Иисусом Христом.

Вспомните евангельское повествование, когда Иисус Христос Спаситель был предан первосвященниками и книжниками суду Пилата, как с Ним поступили воины? Воины ввели Его в Преторию, собрался весь полк, они одели его в багряницу, возложили на Него терновый венец – вроде, как пародия царского венца - дали Ему трость в руки и стали кланяться Ему и говорить: «Радуйся, Царь Иудейский!»

Здесь очень важная для нас есть мысль: в понимании того, что такое театр, и каково отношение христианства к театру. Господь Иисус Христос, будучи Сердцеведцем, прекрасно зная, почему они над Ним так надругаются, не произнес ни одного слова! Он прекрасно знал, что любое Его слово в этот момент они, эти римские воины, которые встали в роль слуг или рабов – тут же исполнят.

И Господь Своим молчанием, величественным, как и все Его словеса во времена Его земной жизни, показал Свое отношение вот к этой вот имитации. Дьявол хотел не только смерти Христа, но хотел и надругаться над Ним. А Господь – молчал. Римские воины надругались, но не услышали из уст Страдальца Божественного ни одного слова.

Таким образом, первая сцена этой сатурналии повалилась! Вторая сцена этого театрального зрелища проходила уже перед судом самого Пилата. Множество народа, весь народ, который собрался, а в Евангелии мы читаем «зависти ради предали первосвященники и книжники Христа на смерть» (см. Мф. 27:18).

И весь этот народ, как бы мы языком современного киноискусства сказали, массовку. Они одновременно и зрители, и действующие лица. Первосвященники в данном случае надели на себя личину, маску ревнителей отеческого закона. Вот она – театральная игра! Они заботятся, якобы, о благе народа.

А Пилат, жестокий язычник, олицетворяет здесь, на вот этой одновременно глубочайшей трагедии, но которую дьявол хотел превратить в комедию, образ Римского правосудия. И Пилат задает Христу Спасителю вопросы, а Христос Спаситель молчит. В Евангелии мы читаем: «Он же ответа не даде ему» (см. ср. Ин. 19:9).

И недоуменно задает вопрос Пилат Ему: «Мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?» (Ин. 19:10). И вспомните, что отвечает ему Господь: «Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе» (Ин. 19:11).

И на вопрос «откуда ты?», Господь отвечает: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего» (Ин. 18:37). То есть, Господь Сам есть Путь истинной жизни, и Он пришел, чтобы свидетельствовать об истине, а не играть по сценарию дьявола.

И если перед нашими духовными очами вновь предстанут эти события последних дней жизни Спасителя, когда выводят Спасителя на Лифостротон, и Пилат, указывая на Него рукой, всей этой бушующей массе народа говорит: «Се – человек», мы должны понять, что единственный, Кто там присутствовал, Кто действительно человек с большой буквы – это не маска, не актер, который играет по заведомо составленному лукавым сценарию, а это подлинно человек, который остается Самим Собой – это Христос.

И потом Пилат, не смотря на то, что он грубый язычник, не смотря на то, что он прекрасно понимает, какая опасность есть для него лично, если он Христа отпустит, он умывает руки перед народом! Это – опять театральное зрелище, он опять, как бы, показывает, что, вот, я не виновен в крови праведника сего! Он, может быть сам того не желая, засвидетельствовал, что это – праведник, и что это подлинно человек.

Своим молчанием, величественным и всемогущим, как и все Его слова и деяния, Господь показал Свое отношение к миру иллюзий, к миру лицедейства, к миру театра.

Католическая и протестантская миссионерская в кавычках работа, направленная на то, чтобы количественно пополнять свои ряды, стала использовать театр, как одну из форм миссионерства. И вы знаете, что кинематограф, именно – католический, использовал театр очень активно. Вышло с самого начала XX века несколько фильмов, которые экранизировали библейские и евангельские события.

Некоторые фильмы были настолько кощунственны, что даже большинство правоверных католиков и протестантов-традиционалистов решительно против них восстали. Они их, конечно, посмотрели, но потом стали критиковать.

Самый известный фильм – «Последнее искушение Христа», фильм Мартина Скорсезе. К сожалению, и среди православных есть некоторые люди, которые, может быть, по немощи, по неведению тоже этот фильм посмотрели. Но, в целом, можно сказать, что вот этот откровенный насмешливый кощунственный фильм вызвал бурю негодования. Причем не только у христиан, но даже у представителей других религий. И мусульмане были решительно против него, и прочее.

И, обратите внимание, дорогие мои друзья, как постепенно идет апостасия – «отступление». Как только мы отступаем, враг обязательно занимает эту позицию. Если фильм Мартина Скорсезе все-таки какой-то процент христиан протестантствующих, римо-католиков и ничтожный процент православных посмотрели, то уже следующий фильм, фильм Мела Гибсона, который назывался «Страсти Христовы», посмотрело уже гораздо большее число людей.

Почему? Если там, вроде бы, откровенное кощунство, то Мел Гибсон ставил перед собой другую цель: он хотел максимально реалистично показать евангельскую эпоху на экране, взаимоотношения людей. И хотел, чтобы мы в этом фильме увидели экранизацию евангельских страданий. Но что мы там видим?

Актер, который кощунственно дерзал играть роль Христа, вызывает только жалость. Причем, жалость, граничащую с каким-то презрением. Во всем его поведении не видно даже намека на добровольную жертвенность. И глядя, как этот актер, измазанный гримом, грязью, кровоподтеками, в терновом венце, корчится под ударами под ударами бича, возникают сложные чувства в душе зрителя. Одновременно и ненависть, и негодование к палачам, и такое снисходительное, жалостливое отношение к истязаемому.

Но разве когда мы читаем Евангелие, и читаем о страстях, о страдании Спасителя – разве такое чувство у нас возникает? Совершенно другое! Мы видим, что Господь пострадал за нас, что это Его добровольная жертва! Что это – жертва Его любви, и мы начинаем тогда лучше понимать слова Христовы, которые Он сказал плачущим женщинам в ту эпоху: «Дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших» (Лк. 23:28). «Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?» (Лк. 23:31).

Господь призывает нас задуматься над нашей греховностью, потому что это за наши грехи Господь сошел с неба и претерпел такие страдания.

И что очень ущербно для фильма Мела Гибсона, в целом этот фильм провокационный и кощунственный, это то, что даже с точки зрения кинематографического искусства большой минус фильма Гибсона – там полностью отсутствует сюжет Воскресения. А показать просто страдания и издевательства над Христом без событий воскресения – это значит, говоря словами апостола Павла, «если Христос не воскрес, то и вера наша тщетна!» (см. ср. 1Кор. 15:14).

О том, каково было внутреннее отношение самих актеров к этому фильму, мы можем видеть на примере интервью, которое дал главный герой Джим Кэвизел, когда он рассказывал о том, тяжело ли ему было играть эту роль.

— Наверное, тяжело было играть в каком-то другом фильме после такой роли?

— Да нет, не тяжело. Я снялся в фильме про гольф под названием «Удар гения» и был там куда счастливее. Съемки в «Страстях» — это была просто чистая физическая боль. Например, я выбил себе плечо. Я стоял с крестом на спине, а кто-то подошел ко мне, заговорил о чем-то, и крест сорвался и упал. И еще было ужасно холодно. Грим накладывали с 2 ночи до 10 утра. И вот так пять недель провисеть на кресте — и при этом не спать! На то, чтобы смыть грим, уходило два часа под горячим душем.

— Пять недель на кресте?!

— Пять недель ушло только на сцену распятия, а еще ведь все остальное! Это был кошмар: каждый день — новая боль. Во время бичевания мне попало дважды. Как прикажете работать в такой обстановке? Я актер. Я не собираюсь тут натурально помирать. Дело было так. Для того чтобы изобразить бичевание, у меня за спиной помещают металлическую доску, о которую бьется бич, а я должен реагировать на звук и изображать, как мне больно. И тот парень, который махал бичом, задел меня, да так, что я дышать перестал и свалился на пол.

— Вкусили Господних мук?

— Так точно. А потом он опять попал не туда, тогда я повернулся, посмотрел на него. Я дышать даже толком не мог, потому что удар такой, что дух вышибает. Гибсон орет: «Встать!!!» Он не понял, что мне попало бичом, а я сказать даже ничего не могу, потому что не могу вздохнуть… Короче, поворачиваюсь я к тому парню и говорю: «Я, конечно, играю Иисуса, но сейчас я скорее сам дьявол. Еще раз так сделаешь — убью, гад!»

Ну, само собой, он огрел меня еще пару раз, я вытащил руки из цепей и упал ничком. Мне спину поливали обезболивающим. Тогда я сказал: «Мел, слушай, это ведь кино, в конце концов. Я так играть не могу». Так что пришлось им принести зеркало, чтобы я видел, когда мне корчиться, а бичи убрали — оставили только рукояти и потом уже на компьютере их приделали обратно. В общем, я больше в эти игры не играю. Одного раза хватит.

Вот посмотрите на уровень благоговения человека, который дерзает нам на экране показать Самого Христа!

Еще более интересно прочитать его интервью с покойным папой Иоанном Павлом II, где они также в шутливой форме говорят о Христе Спасителе. Как вы думаете, дорогие братья и сестры, можно ли смотреть на этот фильм и говорить, что это – одна и форм миссионерства? Может ли, как говорят сейчас представители околоцерковной интеллигенции, это фильм стать своего рода ступенькой к храму Божьему для кого-то?

Обратите внимание, что этот фильм был адресован, якобы, людям неверующим, но, по сути, смотрели его все равно только верующие, обдумывали его, осмысляли, спорили, соглашались только верующие люди. А неверующие – как оставались неверующими, так и остались.

Посмотрев, выйдя из кинозала в подавленном состоянии, человек неверующий посмотрит какой-то другой фильм, например, «Троя» или «Звездные войны», и вот он уже сопереживает другим героям, он уже погрузился в мир других иллюзий…

Сам факт того, что христиане приняли этот фильм, говорит о том, что мы готовы к тому, что на экране будет имитация духовного.

И вот уже следующий шаг – это фильм «Остров». Если в фильме Мела Гибсона нам пытаются с максимальной реалистичностью показать, простите за выражение, исторического Христа, то в фильме «Остров» мы видим: это уже более тонкая, ювелирная работа. В фильме «Остров», нам пытаются показать, как действует благодать Духа Святого, нам пытаются показать святость. Что в тайниках человеческой души происходит? Как он молится?

Поэтому фильм «Остров» является глубоко душевредным, глубоко лживым и провокационным против Православной Церкви. Христианину в этот мир входить нельзя.

С кинематографической точки зрения этот фильм удачный – там удачная игра актеров. Но для нас, для христиан, главное другое: как ты можешь изображать того, кем ты не являешься? Как ты можешь изображать человека, облеченного священным саном? Может ли человек играть того, кто в священном сане?

Единственный образ, который получился в этом фильме лучше всего, это образ юродивого. Но на самом деле вы знаете, пусть не обидно прозвучат наши слова, но юродивых на самом деле на земле очень много. Но юродивых не ради Христа, а ради не пойми чего. Почти в каждую психиатрическую больницу можно зайти, т там встреть человека, который считает, что ему сорок раз за ночь является архангел Михаил. Ли что Божия Матерь лично к нему является, лично с ним разговаривает, и глазком ему моргает и дает ему какие-то особые откровения. То есть быть юродивым, но не ради Христа – это немудрено!

И сама лучшая роль в этом фильме – исполнительнице этой роли можно сразу же вручать «Оскар» – это бесноватая. Бесноватых вообще играть очень легко, просто веди себя раскрепощено, веди себя так, как ты привык, закатывай глаза, валяйся по снегу, кричи и любой человек, любой современный расторможенный подросток хорошо сыграет бесноватого.

Роль же отца Анатолия самая опасная. Опасная тем, что она приковывает внимание зрителя к себе. И уводит нас в мир иллюзий.

Крайне опасен, с точки зрения духовной жизни самого исполнителя главной роли, сюжет о том, как главный герой исцеляет мальчика, который пришел на костылях. Мальчик пришел на костылях и просит его молитв. И вдруг мы слышим: отец Анатолий читает нам молитву, которая находится в Требнике в конце молебна о недужных. Слово в слово он повторяет эти слова.

То, что имеет права читать только священник, то, что в Требнике помещено, благочестивый человек, которому не безразлична его вечная участь, никогда не дерзнет прочитать!

Обратите внимание на то, что в реальной церковной жизни человек никогда не дерзнет делать, делает это под ореолом искусства. Разве грех перестает быть грехом, если он делается во имя искусства или во имя каких-то иных идей? Исцелился ли этот мальчик? Конечно, нет! Это игра!

Но будет ли человек верующий играть в такие игры? Задумайтесь! Разве с благодатью Духа Святого можно играть? Разве можно имитировать, что ты чудотворец, если ты этого дара еще не стяжал?

Упомяну еще самый последний сюжет, который разрывает образ главного героя – отца Анатолия. Это слова его перед смертью: «У меня нет душевного мира…» Почитайте православную литературу, святоотеческую, прологи – вы нигде не увидите таких аналогов! Как это человек, который стяжал благодать Духа Святого, не имеет мира в своей душе? Сам признак того, что душа стала сосудом Благодати – это внутренний мир. Вот почему фильм «Остров» является глубоко душевредным.

Многие апологеты этого фильма говорят, что этот фильм многих нецерковных людей заставил задуматься о духовной жизни. Многие люди, которые жили только материальными ценностями, посмотрели и задумались: оказывается, есть вечная жизнь, оказывается, есть православие, оказывается, есть молитва, покаяние!

Если в реальной церковной жизни, например, священник на приходе, или иеромонах в монастыре из самых благородных миссионерских целей начнет себя вести так, как ведет себя отец Анатолий? Если он начнет прихожанам говорить какие-то загадочные слова, отнимать у кого-то костыли – но он не имеет дара исцеления, и хромые будут падать, если он начнет изображать из себя чудотворца и начнет изгонять бесов самовольно, не имея благодати Духа Святого – каково будет дальнейшее развитие конкретно на этом приходе или в этом монастыре?

Человек, не стяжавший Духа Святого, начинает имитировать, начинает играть в чудотворца. Сразу же о этом сообщат, если это приходской священник – сообщат благочинному. Благочинный пригласит этого священника, побеседует, и если увидит, что это у него серьезно и надолго, он обязан – это его долг, как благочинного - сообщить правящему архиерею.

Правящий архиерей пригласит этого батюшку и скажет: «Честной отец! Чего это вы там творите? Чего это вы там чудотворить стали на приходе?» И представьте себе, священник упомянет эту роль и скажет: «Владыка, так у меня же самые светлые, самые благородные миссионерские побуждения! Я так себя веду, чтобы, глядя на меня, люди задумались о духовной жизни! Чтобы люди приходили чаще в храм, жертвовали, а нам надо купол позолотить, роспись сделать…. А таким образом они, глядя на мое поведение, глядишь, и задумаются, и все станут обо мне говорить…»

И правящий архиерей, носитель апостольской благодати, как вы думаете, похвалит такого священника за его это миссионерство? Едва ли. Если такой священник будет еще и упорствовать в этом, это будет констатировано как прелесть и непослушание церковной власти.

И теперь обратите внимание на главное: то, что в реальной церковной жизни называется прелестью, то, что у верующих людей вызвало бы настороженность и отторжение – это же самое нам дьявол предлагает, но только на экране! Под видом, под присыпкой, что это «духовное искусство». И даже нередко говорят: «Искусство требует жертв». Но мы-то, христиане, знаем, что таких жертв, как своя бессмертная душа, приносить дьяволу не надо! Может быть, искусство и требует жертв, но это слишком большая жертва – играть с благодатью Духа Святого!

Один из святых отцов XIX века святитель Игнатий Брянчанинов, который, может быть, более других своих современников касался в своих аскетических произведениях проблемы лжедуховности, прелести, описал даже внешний облик человека, который находится в высоком мнении о себе. В V томе «Приношение современному монашеству» он говорит: «Страшное дело - принять, по самомнению и самовольно, на себя обязанности, которые можно исполнять только по велению Святаго Духа и действием Духа; страшное дело - представлять себя сосудом Святаго Духа, между тем, как общение с сатаною еще не расторгнуто, и сосуд не престает оскверняться действием сатаны! Ужасно такое лицемерство и лицедейство! Гибельно оно для себя и для ближнего, преступно пред Богом, богохульно». А святитель Игнатий знал, что говорил!

И в одном из своих писем, обращенных к женщине, которая увлекалась католической мистикой, книгами о католических святых Франциске Ассизском, блаженной Анжеле, Терезе и так далее – тогда они уже стали проникать в околоцерковную среду интеллигенции XIX века – он пишет: «Горе христианам, не знающим, в чем состоит суть христианства!» Там он подробно говорит, в чем опасность мнения, прелести, как формы подделки под истину.

И заканчивает он это письмо словами, которые адресованы не только этой женщине, но и любому христианину, которому небезразлична его вечная участь: «Не играйте своим спасением, не играйте! Займитесь чтением Нового Завета и Святых Отцов Православной Церкви, но отнюдь не Терезы и прочих западных сумасшедших, которых их еретическая Церковь выдает за святых».

А киноискусство предлагает нам эту прелесть в качестве эталона духовности!

И еще один очень немаловажный признак: когда фильм «Остров» вышел на экраны, как навязчиво, насильно, нарочито нам этот фильм рекламировали! Прошло уже достаточно времени, чтобы можно было, оглядываясь назад, с осторожностью делать какие-то выводы. Этот эмоциональный всплеск не может привести к духовным плодам! На основании душевного возбуждения духовную жизнь ты никогда не начнешь!

И мы действительно видим их по плодам. Господь говорит: «По плодам их узнаете их» (Мф. 7:16).

Есть два момента, которые сегодня, говоря о кинематографе, пытающемся нам на экране показать духовную жизнь, мы не можем обойти вниманием. Это – благословение церковное и церковная награда. Почему мы касаемся этих вопросов?

Сейчас прошло уже более 18-ти лет после развала Советского Союза, и отношение к Церкви изменилось – выросло уже целое поколение людей, которые не знают, что такое открытое гонение на Церковь. Уже и с экранов телевизоров они могут видеть проповеди священнослужителей, церкви открыты, строятся новые храмы и монастыри, то есть Церковь стала привычным явлением современной жизни. И в лексикон светских людей входят слова, взятые из церковного обихода.

Но люди, произнося их, к сожалению, не понимают смысла этих слов. Мы не будем сейчас говорить о слове «любовь» – все вы знаете, что слово «любовь», священное понятие «любовь» куда только не пытаются всунуть, что только «любовью» не называют! Любую патологию или извращение – все это называют «любовью»!

Слово «покаяние» - куда угодно его сейчас вставляют! В общественном транспорте сейчас можно ехать: едешь в Газели, а по радио громыхает уголовная лирика! Какие-то песни звучат уголовные про тюрьму, про братву. И постоянно эти слова: «покаяние, покаяние, покаяние». Еще «искупление». Фразы взяты из христианства, но смысл вложен совершено другой! О том, что покаяние – это изменение жизни, там нет даже намека! А что такое искупление? Если ты за свои злодеяния попал в тюрьму – это не твое искупление! Ты всего лишь несешь епитимью от Бога. Искупление применимо только ко Христу, который, будучи невинным, пострадал за грешников.

Или вот такое слово: «благодать». Сейчас часто даже от людей неверующих можно услышать: «благодать». Он накушался, живот свой поглаживает и говорит: «благодать, благодать!» Напитался...

 Читать всю лекцию >>





Внимание!!!
При использовании материалов просьба указывать ссылку:
«Духовно-Просветительский Центр Свято-Троицкой Сергиевой Лавры»,
а при размещении в сети Интернет – гиперссылку на наш сайт:
http://www.lavra.tv/